Форум » Креатифф » The NECROMANCER » Ответить
The NECROMANCER
Фриц: Пятая эпоха Средиземья: Тьмойразящие........
Ответов - 126, стр:
1 2 3 4 5 6 7 All
Фриц: Soundtrack: Evanescence «Bring me to the life» Memento Mort… ["Помни о Морте" (лат.) Морт на Древнем значит Смерть] Глава 0. Окончание любви. Начало некроманта… Бледные-бледные лица живых… Те, кто не сдался, умрут всё равно. Тонкие нити трагичной судьбы Их оплетут и затащат на дно. Autumn Rain Melancholy, «Снег» Над дымящимся выжженным полем пролетел со свистом и врезался в землю пульсар. Молодая женщина с посохом, кувырнувшись, отпрыгнула в сторону из-под самого удара, только длинные чёрные волосы взметнулись в воздухе. Вокруг всё озаряли яркие магические вспышки, грохот взрывов и треск заглушал ритуальные выкрики магов. Это был бой на границах оркской империи Зла – Империи Оркес… - Лезвие Света у меня! – выкрикнул воин в светлой броне, сжимая лучащийся рунами клинок. – Я пошёл… - Уничтожь это Зло, и пусть служитель Тьмы никогда не встанет из могилы! Да благословит тебя Свет, Агор… - Atthreneoum aktoh lupus! – выкрикнула женщина-маг, и из молниеносной вспышки, вырвавшейся из посоха, с рычанием вылетел волк. Бегущий, пригибаясь под вспышками, Светлый воин завопил и закрылся руками, когда зверь прыгнул на него. Удар зачарованным лезвием – уже лёжа на земле, клыки у самого горла – и волк с коротким собачьим взвизгом взорвался на ошмётки. - Rrheneoum! Stheddess! Ghull aktos Mort!.. – смертельные заклятия ударяли в землю, проносились мимо – а воин в светлой броне бежал через поле боя, как драгоценность неся перед собой мерцающий клинок. - Morffo delumeom! – туманный комок магического дурмана пролетел совсем близко, но Лезвие Света оттолкнуло его в сторону. Вдали, там где держали оборону Светнесущие маги, заклубилась пыль, послышались выкрики и грохот копыт. - Да сгинет Тьма!! – с боевым кличем рейнджеров со стороны Светнесущих ровными шеренгами надвигались воины на лошадях, наклонив вперёд длинные пики. - Круг Силы! Ставим заслон!.. – донёсся хриплый рёв со стороны обороняющихся Тёмных. Светлый воин подбежал и ударил. Сверкающая дуга лезвия столкнулась с быстро подставленным посохом. Взрыв Силы от столкнувшихся артефактов Света и Тьмы разбросал противников в стороны. Светлый воин с лязгом доспехов вскочил на ноги; черноволосая ведьма-бестиар гибко поднялась с земли ему навстречу, напружинившись, как кошка, и ожидая второго удара. - Ианта!.. – разорвав уже почти завершённый Круг Силы, перелетая через воронки, к ней мчался, будто сгусток развевающейся по ветру Тьмы, некромант, швыряя комки смерти в бегущих с оружием навстречу Светлых воинов… - Paikeshsh der Mort! – узкий длинный луч Смерти с воем пронзил воздух, но резко отклонился вверх у самого лица Светлого. - Схакраг!.. – это было последнее, что крикнула ведьма. Некромант не успел добежать: Лезвие Света разрубило пополам ослабленный Тёмный посох и молниеносно прочертило глубокую узкую линию через шею женщины… - Ианта!! Не-е-е-е-ет!!!! Небо полыхало огнём, за спиной отчаянно вопящего Схакрага бил из Круга Силы в небо луч смертоносной энергии – но он не замечал ничего. Он добрался до Светнесущего через полмига после того, как его жена, заливая кровью одежду, упала на землю. - Исчадие Зла! – крикнул Светнесущий, но как демон возникший перед ним некромант не ответил ничего, с рычанием обрушив на Светлого удар кривой оркской сабли. Светлый вложил в парирующий удар все свои силы, но Лезвие Света едва не вылетело из его рук, выбитое мощным столкновением с чёрной саблей некроманта. Отклонившись в сторону, Светлый на миг взглянул в лицо противника – и ужаснулся. На жестоком, с острыми скулами смуглом лице молодого некроманта отражалась такая испепеляющая ненависть, такая бездна отчаянья, и в то же время оно оставалось каменно-мёртвым, только горели ярким светом ярости светло-лазурные глаза… Схакраг ударил ещё раз – наотмашь, со всей яростью, со всем безрассудным отчаяньем; Светнесущий отбил удар, отступив и пошатнувшись. Вокруг сражались со Светлыми всадниками своры поднятых мертвецов, элементалей и призванных зверей, сметали воинов огненные и ледяные магические вихри – а коротко стриженный лазурноглазый некромант в чёрной гырканской униформе рубился с сияющим Светнесущим воином над мёртвым телом молодой женщины: страшно, жестоко, не щадя себя – и молча. Чёрная сабля мелькала со скоростью, недоступной глазу, но Лезвие Света отбивало нечеловечески быстрые атаки само, швыряя за собой перепуганного Светнесущего. Схакраг раскрылся в отчаянном размахе – и Лезвие Света скользнуло от его плеча к груди, заставив Тёмную кровь вскипеть в глубокой ране. Едва слышно взрыкнув от разъедающей боли, некромант ударил, вложив все магические и жизненные силы – ещё и ещё. Взмах чёрной сабли высек искры из Лезвия Света – и тут же новым ударом располовинил рукоять вместе со сжимающей её рукой. Разрушенный Светлый артефакт, прощально блеснув, отлетел на землю, и тут же вопящего от боли Светнесущего – не защищённого уже ничем, кроме стальных доспехов – отшвырнуло назад, разорвав на лету в кровавые клочья, яростное заклятие Смерти. Молодой некромант с чёрной саблей в опущенной руке, с дымящейся длинной раной на груди, с искажённым мёртвым отчаяньем лицом, пошатнулся и упал на колени рядом с бездыханным телом ведьмы-бестиара. Он смотрел на её побледневшее лицо с тонкими изломанными последним страданием чертами, смотрел – и перед нечеловечески яркими прозрачно-лазурными глазами, мерцающими почему-то дрожащим блеском, проносились чередой картины прошлого… * * * … Он стоит возле лесной избушки перед седобородым плачущим стариком, который держит на руках окровавленный труп девушки. - Я некромансер. Я могу её вернуть. Взамен на это… Он разворачивает перед стариком список редких зелий, которые хочет получить бесплатно. - Да, да, я на всё согласен, только спасите мою внучку, пожалуйста, спасите… И тут некромант видит её безжизненно запрокинувшееся бледное лицо – юное и прекрасное, с застывшим в миг смерти детским испугом; её чёрные волосы, густой волной свесившиеся вниз с дрожащей руки старика… И список редких зелий выпадает из рук застывшего на месте некроманта… … Она лежит на столе среди начерченных пентаграмм – застывшая и прекрасная, будто цветок, обращённый в лёд… Только как-то нелепо перечёркивает шею глубокая рана, да кровью залито платье. Он быстро чертит на её обнажённом плече символы Возвращения из Смерти, с трепетом касаясь ещё тёплой нежной кожи… Он залпом выпивает за-Гранное зелье, вспарывает ритуальным кинжалом запястье – и летит за Грань вслед за совсем незнакомой девушкой. … - Я некромант. Я пришёл вернуть тебя к жизни… Меня зовут Схакраг. Стройный силуэт в развевающемся платье, уходящий прочь по волнам серого вереска, оборачивается и смотрит на него. - Здравствуй. А меня зовут Ианта… И – как не бывало никогда раньше – душа, ушедшая за Грань, улыбается некроманту… Её тонкая рука – в его руке. А вокруг бушует леденящий ветер, стремясь не пустить свою добычу, стремясь навсегда утащить за Грань пришедшего за ней Непокоряющегося Смерти – некроманта… - Силами Тьмы. Леденящим ветром за-Грани. Волею Смерти. Заклинаю тебя вернуться в твоё тело! … Её глаза – такие чудесные, огромные, восторженные, цвета тёмного золота… Приподнявшись на столе, она смотрит на него – живая и прекрасная. А он – измученный, взъерошенный; посох с черепом и кинжал дрожат в окровавленных руках с перерезанными венами – он вернулся с ней из-за Грани. Он смотрит на неё, а улыбнуться сил уже нет, и он валится без сознания перед незнакомой девушкой, которую только что вернул из Смерти. Хотя нет, уже знакомой. Они за Гранью познакомились… … Прощально махающий рукой старик на пороге избушки… Ианта машет ему в ответ и улыбается, обняв за шею Схакрага, несущего её на руках по лесной тропинке… Некромант вернул её к жизни, а отпустить уже не смог. … Их свадьба в мерцании колдовских огней... Клятва быть вместе до и после смерти… И его настоящее имя, шёпотом произнесённое только для неё в этот миг правды: «Я, Tor-S’hackrag ard aeodd Tann Mort, клянусь любить тебя вечно, Iahntah Tergehn-Laenneh» Её на миг расширившиеся глаза – и молчаливая клятва вечно хранить его тайну. О том, что он – не человек… … Её шелковистые волосы, волнами разметавшиеся по подушке, её расширившиеся золотистые глаза, её стон из приоткрывшихся губ, её гибкое тело, её коготки на плечах некроманта – когти дикой, но ласковой кошки… … Прогулки вместе, под полной луной, когда они только вдвоём, и никого больше нету… Хотя нет – был с ними ещё третий – крошечное существо, которое она носила под сердцем… … Вышедший из-под контроля огромный зверь, управляемый заклятием Светнесущего анимага, с рычанием бросается на неё; она только и успевает, что инстинктивно защитить руками округлившийся животик… Он, некромант, быстрее молнии бросается между беременной женой и зверем. Чёрный оркский ятаган – по самую рукоять в чешуйчатую грудь; раздирающая боль, когда загнутые когти вырывают сердце, страшная тяжесть чудовища, упавшего сверху – и темнота… …Спокойный взгляд наставника некромагии, зажимающего порезанное ритуальным кинжалом запястье; запах за-Гранного зелья. - Ты забыл всё, чему я учил тебя, Схакраг? Ты некромант, а не… орк, чтобы надеяться на ятаган. Лицо Ианты, всё ещё полное ужаса; золотистые глаза, полные слёз; её руки, вцепившиеся в его ладонь – только что мёртвую и холодную… …Усталость и счастье в её глазах; она лежит, укрытая одеялом, и протягивает ему тяжёленький свёрток с новорожденным. - Познакомьтесь со своим сыном, некромант! – она улыбается, он берёт новорожденного на руки и смотрит в его большие светлые-светлые глазёнки – не то голубые, не то зелёные… Малыш лепечет что-то на своём детском языке и, неведомо как выпутав из одеяльца руку, тянется к отцу. – Схакраг, у него глаза как у тебя… - МортирдэрМорт , – торжественно произносит счастливый некромант, поднимая сына высоко-высоко. - Морти, – соглашается ведьма-бестиар… - Он станет некромантом. - Это мы ещё посмотрим! Она задорно улыбается и берёт сына обратно на руки: так спокойнее… … Ианта учит малыша Морти говорить… … Ианта обнимает Схакрага, держащего Морти на плече… … Ианта создаёт маленького забавного зверька для сына… … Ианта журит Морти за нарисованный на стене череп… … Ианта укладывает Морти спать и лёгкой гибкой тенью проскальзывает в спальню к некроманту… … Ианта смеётся, подставляя лицо солнцу; они скачут на лошадях, она держит перед собой Морти, восторженно орущего что-то воинственное; Схакраг на чёрном коне мчится рядом, они счастливы, счастливы… * * * Картины воспоминаний появлялись перед глазами некроманта одна за одной – и одна за одной чернели, обугливались, превращались в чёрную пыль, чёрную, как безысходность, как взрытая пульсарами земля, на которой лежала Ианта. Дорогая. Любимая. Первая и последняя в этой жизни… Схакраг уже знал, что его жена мертва. И что вернуть её невозможно. * * * - Sssharthanheum Mort tothalloeus!! – крикнул, вскинув посох, высокий худощавый некромант в развевающейся чёрной мантии – страшным, севшим голосом. Чудовищный взрыв энергии Тьмы и Зла ударил по надвигающимся Светлым вокруг и разметал их ошмётками пепла. Эта буря смерти длилась лишь пару секунд. Но она не оставила в живых никого из Светнесущих – никого из целых толп, надвигавшихся на границу! Гулдус стоял среди опустевшего поля, чуть дрожащей рукой пригибая гудящий жаждой разрушения некромантский посох к земле. Ветер трепал его волосы. Они стали абсолютно седыми. Гулдус развернулся и медленно-медленно побрёл назад, к укреплениям Тьмойразящих, едва ли не волоча по земле свой резной украшенный черепом посох. На тело вдруг обрушилась гнетущая безысходная тяжесть – она всегда остаётся с тем, кто применил ужасающее заклятие Тотальной Смерти… Он приближался к двум сжавшимся среди комьев развороченной земли фигурам: молодая женщина лежала на разрубленном бестиарском посохе, раскинув хрупкие руки, разметав длинные тёмные волосы в грязи, на пятне пропитавшей землю крови – крови, стекающей из её разрубленного горла. Одежда на её плече была разорвана, кожу покрывали чёрные мерцающие знаки Возвращения из Смерти. Над трупом жены, весь в своей крови и за-Гранном зелье, скорчился, стоя на коленях, один из величайших некромантов Средиземья – Схакраг Азгул-хай, теперь жалкий и застывший в неподвижном отчаянье. Гулдус опустился рядом с учеником на колени, тронул за плечо. - Схакраг. Закостеневшая, как у трупа, рука молодого некроманта сжимала ритуальный кинжал. Рядом валялись склянки из-под зелий, всё было залито кровью из его перерезанных запястий. Фактически, Схакраг был мёртв – он ушёл за Грань, за своей Иантой. Хоть и знал, отлично знал, что убитую Лезвием Света жену вернуть уже невозможно… Гулдус укоряющее качнул седой головой и достал из ножен свой ритуальный кинжал. Пробормотал пару слов, окунув пальцы в разлитое зелье. Глубоко вздохнул, полоснул себя по руке – и отправился вслед за учеником, оставив позади безжизненную оболочку-тело. * * * - Схакраг. Вернись, Схакраг. Вокруг завывал за-Гранный ветер – вечный ветер, он всегда дует здесь, в мире мёртвых, неизвестно откуда и куда. Коротко стриженный молодой некромант обернулся. За его спиной в лёгкой серой дымке стоял в развевающейся мантии его друг, учитель, коллега – Гулдус, который навсегда останется для молодого Схакрага просто Профессором некромагии. - Вернись. - Профессор Гулдус, уходите, – тихо, но твёрдо сказал Схакраг. И снова оглянулся на высокую, под самые небеса, стену, сложенную из беспросветно-серых, как отчаянье, огромных камней. Она тянулась от горизонта до горизонта, до самых свинцовых низко летящих облаков – серых, как всё здесь, за Гранью – в этом мире, который открыт одним только мёртвым и Непокоряющимся Смерти – некромантам. - Ты не вернёшь её, – сказал Гулдус. Его сухой надтреснутый голос звучал здесь непривычно громко и отдавался гулким эхом – голос живого, чужой за Гранью. – Она убита мощнейшим Светлым артефактом, её невозможно вернуть. - Уходите. Схакраг снова отвернулся к стене – ветер и непреходящий серый туман за-Грани потихоньку растворял его, раненного артефактом Света, выпивая его жизнь через текущую из магической раны кровь. Резкие, будто рубленые черты его лица сквозили таким бездонным отчаяньем, что было понятно без слов: он не хочет больше жить. Тускло сверкнула в свинцовом тумане одинокая вспышка заклинания, беспомощно разбилась о стену – мощнейшее разрыв-заклятие откололо несколько камешков, они брызнули в стороны, но тут же заменились новыми. - Хватит, Схакраг. Это просто глупо. - Уходите! – молодой некромант с силой ударил по стене кулаками – его Тёмный дух, отправившийся за Грань, тоже мог чувствовать боль, но он бил и бил – пока с кулаков не потекла чёрная (здесь, за Гранью) кровь, и продолжал биться о стену дальше – в страшном молчании, с искаженным агонией, абсолютно мёртвым лицом. Профессор Гулдус медленно, преодолевая сопротивление чужого мира, подошёл и сжал на плече ученика цепкие худые пальцы. - Силами Тьмы. Леденящим ветром за-Грани. Волею Смерти. Заклинаю тебя вернуться в твоё тело. * * * Схакраг открыл глаза. Небо над головой снова было синим, ветер снова обдувал его лицо – свежий ветер мира живых. Хоть рана от Светлого артефакта и сжигала его изнутри, некромант чувствовал странную лёгкость – он знал, почему: жизнь вместе с кровью из перерезанных вен покидала его тело – эту ненужную, одинокую, бесполезную, громоздкую оболочку… - Профессор Гулдус… – прошептал Схакраг. Он уже умирал, Ритуал забрал его последние силы. – Позаботьтесь… о моём сыне… Пусть МортирдэрМорт… станет великим некромантом… Профессор некромагии наклонил голову. Может, он не считал нужным что-то говорить, а может – просто не мог… Молодой некромант-гырканец чуть слышно выдохнул и обмяк на развороченных комьях земли, в луже крови. Только на его губах была едва заметная улыбка – он уходил к своей Ианте… - Смерть. Прими Непокорявшегося тебе, – тихо, торжественно произнёс профессор Гулдус. Так говорят всегда, когда навечно умирает некромант. А некроманты никогда не умирают просто так. * * * Профессор Гулдус сидел, опустив голову. В этой битве Тьмойразящие победили, очередное вторжение с границ было отбито. И только он, возле трупа своего ученика, чувствовал себя окончательно и безнадёжно проигравшим… Он не слышал, как за его спиной с тихим хлопком открылся маленький портал – примитивная детская магия, пропадающая к десяти годам – оказываться, когда очень захочешь, рядом с родителями… Черноволосый взлохмаченный мальчишка лет шести застыл посреди развороченного битвой поля, оторопело глядя светло-лазурными глазёнками перед собой, на что-то окровавленное, лежащее кучей там, на земле… - Папа… Мамочка-а-а-а-а-а-а!!!!! – тихий, поражённый шёпот мальчишки перешёл в полный отчаянья вопль, и он бросился от своего последнего детского портала вперёд, к мёртвым родителям. Споткнулся в воронке, упал, вскочил, подбежал к лежащему отцу, схватил ручонками его окровавленную ладонь. Глянул на лежащую с перерезанным горлом маму и заплакал – страшно, громко, горько, отчаянно, как затравленный маленький зверёк. Седой худощавый человек в черной мантии, с хищным профилем сурового сероватого лица повернулся к мальчишке и сказал: - МортирдэрМорт, твоих родителей убили Светнесущие. Зарёванная смуглая мордашка сына некроманта повернулась к профессору Гулдусу. Светло-лазурные глазки – совершенно как у отца! – смотрели непонимающе и обречённо, по детским пухлым щёчкам не переставая бежали два ручейка слёз. - Ты идёшь со мной в Чёрную Цитадель. Через четыре года ты начнёшь учиться на некроманта. Тогда ты сможешь отомстить. Малыш опустил голову и снова заплакал, закрыв лицо перепачканными кровью ладошками. - Вставай, МортирдэрМорт! – как плетью, хлестнул голос профессора. – Некромант не должен позорно проявлять свои чувства. Нет толку прощаться с оставшимися оболочками – мёртвые уже не услышат тебя. Иди за мной. Пожилой худощавый некромант в длинной мантии шёл через развороченное пульсарами поле к выдающимся вдали в небо острым башням Чёрной Цитадели – школы магов Тьмы – а следом за ним ковылял шестилетний мальчишка. Профессор Гулдус, возможно, не слышал, как малыш МортирдэрМорт произнёс – тихо и серьёзно, глядя всё ещё влажными от слёз глазами сквозь его спину, в пустоту перед собой: - Я ненавижу вас, поганые Светнесущие. Я вырасту, я стану боевым некромантом – и тогда вы заплатите за то, что сделали с папой и мамой. Клянусь… * * * Профессор Гулдус поставил перед мальчишкой чёрную школьную тарелку с едой. Тот смотрел прямо перед собой, ни на что не реагируя. Он сидел, забившись в угол профессорской комнаты, уже третьи сутки, с тех пор как профессор Гулдус привёл его, сироту, сюда, обязавшись взять на воспитание. Лишь время от времени Морти, как маленькая шатающаяся тень, проходил по комнате к двери и обратно и снова забивался в угол. Уже третьи сутки он ничего не ел. Просто не смотрел на еду, которую старый некромант ставил перед ним – не отворачивался, а просто смотрел прямо перед собой – в пустоту. - Ешь, МортирдэрМорт, – профессор возвышался над ним, как чёрное сухое дерево, и смотрел – строго, но без всякого оттенка тревоги. – Ешь. - Я не хочу, – сказал малыш почти неслышно – вернее, неслышно прошептал, потому что у него уже почти не осталось сил говорить. - Если ты не будешь есть, ты уйдёшь за Грань. Морти опустил голову. Ему было всё равно. Маму и папу уже всё равно не вернуть… Он хотел к ним. Потому что здесь – так холодно, пусто и страшно… - Ты хочешь за Грань? Сын некроманта и ведьмы сидел, сжавшись в комочек и устремив взгляд светло-лазурных глаз сквозь потёртую чёрную крышку стола. - Решать тебе, МортирдэрМорт. Но ты должен понимать, что если ты будешь жить, ты сможешь сделать этому миру куда больше гадостей, чем если умрёшь. Живой – ты сможешь мстить Светнесущим. Мёртвого – тебя просто используют как тренировочный материал для второкурсников моего факультета. Или разделают на препараты по трупологии. И даже не думай, плакать по тебе никто не будет. Профессор Гулдус развернулся, хлопнув плащом, и не спеша вышел из комнаты. Морти уже не отрешённо, а с каким-то жестоким пониманием посмотрел ему вслед. Детский наивный принцип «Чем мне хуже, тем лучше, вот умру и плакать будете» полностью умер в нём. Потому что плакать никто не будет. Шестилетний малыш – будущий боевой некромант – придвинул к себе тарелку с едой.
Hauptman: Вспоминаю перевод Гоблина "Добро победит зло, а потом поставит на колени и зверски убьет!"
Фриц: Да! Вот такое вот тут Добро)) То ли ещё будет! То, что написано курсивом, - творчество Ельфа! И картинки первая и третья - тож) Глава 1. Прошло десять лет Я летел. Случалось ли вам когда-нибудь лететь над ночной Империей, слышать свист ветра и воздуха, рассекаемого мерными ударами крыльев за спиной? Само это ощущение полной свободы поднимало над землёй, уносило ввысь, заставляло забыть обо всём том, что связывало меня в моём мире. Я был просто частичкой Вселенной, но частичкой свободной, каждой клеточкой своего тела кричащей о свободе. Я бы летел так дальше, ловя встречные потоки воздуха и купаясь в этом невероятном, целиком захватившем меня коктейле чувств, если бы не услышал знакомый хриплый голос, исходивший откуда-то снизу, с земли. - Хайсси!.. Помоги мне, ты нужен мне, я умираю, мне плохо, Хайсси!.. Страшный шёпот резал уши, проникал в самое сердце, заставляя его сжиматься беззащитным комочком и снова с невероятной силой отмерять глухие удары. Я узнал Морта. Морт в беде! Не помня себя, я рванулся вниз, попросту сложив оба крыла, не задумываясь, успею ли я расправить их, прежде чем разбиться. Приземлившись, я увидел его лежащим на заляпанной кровавыми пятнами траве; он лежал, изогнувшись в невероятной для живого существа позе, и тихо стонал, в предсмертном бреду выкрикивая имя своего лучшего друга – Хайсси. Я подбежал к нему и, опустившись на колени, попытался мягко перевернуть его на спину. Он закашлялся. Тонкая алая струйка вытекла из разбитого рта, губы слабо шевельнулись, выдав некое подобие улыбки. - Хайсси, ты пришёл… - Конечно пришёл! Морт, что произошло? Ты ранен? Беглым взглядом я осмотрел друга с головы до ног: он был в порядке, насколько вообще может быть в порядке некромант. - Дда… Меня здорово потрепали Свет… Светнесущие… Я оглянулся кругом: мы были на главной площади Чёрной Цитадели. Но что случилось с грозным оплотом Тьмойразящих! Стены были разрушены до основания, чёрные языки пламени плясали в причудливом танце, пожирая окружные поселения мирных жителей Империи Оркес, кругом валялись искалеченные трупы гырканцев [Гыркания – другое название Империи Оркес в честь первого императора Гырка], кое-где обгорелые, в лужах тёмно-бурой крови … Я был просто парализован ужасом происходящего, и только негромкий стон вернул меня к реальности. - Морт, я… подожди, я сейчас помогу тебе! Мне нужны травы… Моргот, где же они? О, Эру Всемогущий, я оставил их в Цитадели!.. Вот теперь мне стало страшно. Я всегда носил с собой небольшой мешочек с травами во внутреннем кармане школьной мантии, на груди. Теперь его не было. А рядом умирал мой друг, которому я ничем не мог помочь… В бессильной злобе я проклял Светнесущих с их погаными заклятьями, пожирающими тебя изнутри, испепеляющими душу, но не задевающими живую плоть. Всё, что я мог сейчас – это не дать ему уснуть, когда сон станет для него единственным избавлением от этой жуткой боли. - Морти, пожалуйста, ты только не сдавайся, слышишь! Mellon nin, mell guldur [«Друг мой, некромант», насколько я знаю Quenia…]... Помнишь, как мы познакомились? Некромант распахнул глаза цвета морской лазури и тихо рассмеялся. - Да, Хайсси, я этого никогда, наверное, не забуду… Как ты с таким серьёзным видом заявил мне про «конченого долбанутого некроманта с мертвечиной вместо мозгов»!.. Потом он перестал смеяться и сказал совершенно серьёзным голосом: - Хайсси, вот теперь я точно умираю. Ты… Ты должен узнать одну тайну, но сперва поклянись, что никому не расскажешь! Клянёшься? Сильная, холодеющая рука Морта сжала моё запястье, а глаза смотрели прямо в душу. - Клянусь, Морт! Внезапно он перестал дрожать от холода, терзающего его изнутри, и бессильно обмяк на залитой чужой кровью траве. Моё сердце сжалось от вида сломленного некроманта. - Прости… Я не успел… Вот и всё. Теперь ты обрёл покой, некромант. Друг. Я отвернулся от трупа и сел на траву, уронив голову на руки. Мне хотелось разрыдаться, забиться в истерике, оживить этого морготова некроманта, ринуться за Светнесущими и разорвать в клочья этих грёбаных «борцов за Свет». С какой радостью я бы ринулся в смертельный для меня бой! Но у меня не было шансов. Я был травником, даже не боевым магом… Эру, за что?!... Я уже почти смирился со смертью Морта, как ощутил чью-то тяжёлую руку на плече. Резко обернувшись, я встретился глазами с горящим потусторонним светом взглядом некроманта. Он был жив! - Хайсси, я – оживший мертвец. Слышишь? Меня уже убили один раз, тогда, четыре года назад. И мне нужна твоя кровь! Я попытался вырваться, улететь из этого страшного места, но крылья исчезли. Холодные глаза приближались, а я не мог ничего сделать, чтобы прекратить это безумие. Меня бросило в дрожь. Ужаса и отвращения. Как мог мой друг превратиться в такое чудовище? - Морт, что ты делаешь? Это же я, Хайсси, твой друг! Мертвец, казалось, удивился. - Друг? Конечно друг. Отдай мне свою кровь!.. Тебе ведь не жалко для лучшего друга, правда? - Нет, Морт, прекрати! Это не ты! Я закричал и ударил его по лицу. Мой удар только привёл его в ярость. Он совершенно по-звериному зарычал и опрокинул меня на траву, и тёплая кровь брызнула из разорванного горла… Моя кровь… - Нет… Захлёбываясь в собственной крови, я прохрипел его имя. - Морт… Это подействовало. Он оторвался от моей шеи и завопил: - Какого Мандоса ты так орёшь?! * * * Я открыл глаза и свалился с кровати. Надо мной стоял мрачный Морт и, казалось, готов был меня удушить. - Морт? Что ты тут делаешь? То есть, почему ты не спишь? Окончательно проснувшись, я посмотрел на часы: девять утра. Не знаю, что я такого сказал, но Морта это привело в бешенство. Он схватил меня за воротник рубашки и грубо встряхнул, при этом подняв с пола. - Не сплю?! Ах, не сплю!! Эльфийская пакость! Да ты так орал, что и мертвяк бы проснулся! Я кричал во сне? Осторожно разжав крепкие пальцы разбушевавшегося некроманта, я примирительно потрепал друга по плечу: - Ничего страшного, просто кошмар приснился… Я отлично помнил свой сон, но ни за что бы не рассказал о нём Морту: несмотря на весь его грозный вид, он достаточно впечатлительная особа. Да и вообще, какой только бред не приснится тёмному эльфу в полнолуние! Морт всё ещё недоверчиво на меня посмотрел и, вздохнув, направился в ванную. Правильно! Что ещё возьмёшь с этих эльфов? - Ты больше не будешь спать? Я был удивлён до крайности: Морт обычно не вылазил из кровати раньше полудня. Уже в дверях он обернулся и с самым что ни на есть некромантским видом заявил: - За Гранью посплю! Там тебя не будет… И захлопнул дверь. Мне ничего не оставалось делать, как отправиться на завтрак. Ждать Морта я даже и не собирался. Жизненный опыт подсказывал: общение с недоспавшим некромантом – это не то, что нужно молодому жизнерадостному эльфу и скромному травнику Чёрной Цитадели по совместительству. Как ни странно, но на Длинной лестнице меня никто не окликнул, не тыкнул пальцем в мою закутанную в плащ травника фигуру и не назвал «жгрыбным йольфом». С недавнего времени язык орков вошёл в повседневное обращение среди учеников, что меня отнюдь не радовало. Нет, что вы, я не расист и ни в коем случае не питаю неприязни к оркам, но всё же их способ изъясняться вызывает у меня стойкое отвращение. Это ещё один момент, игнорировать который в нашем и так далеко не лёгком общении с Мортом я не мог: некромант решил, что, выражаясь подобным образом, он выглядит более мужественно и влиятельно, чем это есть на самом деле. Как вы уже, наверное, догадались, я не стал его разубеждать в этом, потому хотя бы, что отчасти и сам с ним согласен. Просто моё эльфийское воспитание не позволяет мне делать некоторые вполне нормальные, с точки зрения Морта, вещи. Все ученики таскались по Цитадели как сонные мухи, лишь изредка поднимая головы, чтобы не полететь по лестнице вниз головой, пересчитывая ступеньки. Меня, как эльфа, такое поведение насторожило, но всё же не настолько, чтобы кинуться к ним с расспросами. Сам я не чувствовал каких-либо признаков беспокойства, а эльфы очень чувствительны к изменениям вероятностных полей. Именно поэтому меня долго пытались перевести на достаточно популярный в Цитадели факультет магов-психотиков. Но травник из меня вышел вполне неплохой, хоть Профессор и не склонен к бурным проявлениям положительных эмоций по отношению к своим ученикам. Единственные в меру цензурные слова, которыми он меня называл, были «тупоголовый осёл» и «длинноухий придурок». Иногда мои имена причудливо переплетались, образуя довольно забавные комбинации, как то: «длинноухий осёл»… Хоть убейте, но ничего оскорбительного в этом обращении я не видел. В моменты же гнева с ним вообще не представлялось никакой возможности объясниться словесно, и потому большую часть наших индивидуальных занятий я проводил улепётывая от запущенных в меня предметов интерьера разной величины и степени тяжести. Зато навыки ловкости и искусство увёрывания я усвоил на все сто, что было крайне полезно, учитывая профессию, которую я для себя выбрал, и характер моего соседа по комнате. Если вы думаете, что травничество – это рутинная монотонная работа для зануд-ботаников с тычинками вместо мозгов, то вы никогда не учились на факультете темнотравников в Чёрной Цитадели. Эпитеты, приходящие мне в голову по отношению к моему предмету – это «смертельно опасный», «скорее всего ядовитый» и «дурно пахнущий». Именно таким было большинство нефотосинтезирующих, с которыми мне приходилось сталкиваться в стенах Цитадели и в её окрестностях. Полив безобидное чахлое деревце, можно было остаться без руки, понюхав маленький розовый цветочек с красными прожилками на лепестках – задохнуться от удушающего яда розовато-алой пыльцы. Если же вам повезло, и эти несчастья обошли вас стороной, значит вы травник от природы. Честно говоря, странное отношение ко мне растений до сих пор вызывает у меня удивление. Большинство нефотосинтезирующих в моём присутствии просто перевоплощались на глазах у изумленной публики в милых домашних питомцев покладистого характера. Профессор относился к этому явлению с большим недоверием и при случае тыкал мне в нос моим эльфийским происхождением, чего я сильно не любил. Я-то знаю, что ему просто было неприятно, что я могу поладить с растениями лучше, чем он и вся вместе взятая кафедра темнотравников. Но после одного случая, когда я буквально вытащил его из пасти пальмы-убийцы семейства кровососущих, он резко изменил своё ко мне отношение, и теперь всё чаще называл меня не излюбленными ругательными оборотами, а моим собственным именем, что само по себе большое достижение. Именно после этого случая с пальмой я решил податься в практическую травологию, траволечение (у Светнесущих – целительство) и боевую магию. Последнее – скорее хобби, и о нём знаю только я и наш дряхлый библиотекарь, который выглядит ещё хуже, чем Мортов «экспериментальный материал». Выделять его в категорию «живых» я научился не сразу, а потом долго ещё не мог привыкнуть к его бесшумной ходьбе за спиной и дурацкой привычке выходить из-за угла, когда меньше всего этого ожидаешь. Но потом мои с ним отношения поднялись на отметку «добрые знакомые» и медленно, но верно ползли вверх, к «старым друзьям». Когда он узнал о моей затее овладеть приёмами боевой травологии, то очень удивился и сказал, что этой магией не пользовались со времён окончания Третьей эпохи войн за Средиземье, когда на решающую битву было направлено около сотни магов-травников, ожививших, по преданию, целую армию древесных воинов-гигантов. Их назвали энтами. Если верить рукописям, они разгромили тёмную башню Айзенкард и уничтожили Белого мага Зарумиана. Уже спустя полчаса сосредоточенных поисков библиотекарь с огромной осторожностью положил передо мной гору старых запылившихся свитков, исписанных мелкими рунами тенгвар – язык моего народа. За годы учёбы в Чёрной Цитадели я отвык от эльфийского наречия и сначала с трудом понимал смысл написанного, что приводило меня в удручающее расположение духа. Но потом я понял причину: язык рукописей был древний, скорее всего квенийский. Кроме того, многие слова попросту устарели и не использовались уже сотни лет, а некоторые мы заменили более простыми и благозвучными. Не знаю как, но я справился с этой задачей и выучил достаточно нестандартных заклинаний, которые могли пригодиться в будущем. Но шанса опробовать новые знания ещё не представилось, и я терпеливо ожидал летней практики. Надеюсь, теперь вы имеете хоть какое скудное представление о моей деятельности. Спустившись на первый этаж, я с радостью Феанора, свистнувшего сильмариллы из-под носа Мелькора, втянул чудесный запах моего любимого лакомства – запечённых с сыром гренок, которые почему-то напоминали мне родной лембас. Хотя, иногда они напоминали мне нечто менее аппетитное, особенно когда Морт начинал детально описывать свои очередные «эксперименты», и тогда моему желудку становилось совсем грустно, и хотелось бежать в ближайший туалет. Уверенно следуя за этим восхитительным ароматом, я вышел в Трапезную, где собралось довольно много народу. Не ошибусь, если скажу, половина школы. Остальные либо спали, либо отбывали различные наказания, либо занимались какими-то своими личными делами. Мой желудок нетерпеливо проворчал что-то на тему «жестоких эльфов» и «голодного существования», но был решительно перебит громким бухом где-то в районе груди – я увидел Кайрин! Она стояла с какими-то девчонками и изредка заливалась своим восхитительным смехом, вызывающим у меня стойкие ассоциации с перезвоном серебряных колокольчиков или весенней капелью. С минуту я просто наблюдал за этой завораживающе прекрасной пляской эмоций на её лице, потом, спохватившись, побрёл к столам, пытаясь унять бешеное сердцебиение и разбушевавшиеся гормоны, или что там ещё, надо будет у Морта спросить. Вид у меня был пришибленный, и позавтракал я без особого удовольствия, молясь, чтобы она только не оглянулась в мою сторону. Потом – о, чудо! – в Трапезную пришёл мрачный Морт и молча подсел ко мне, запихивая в рот бутерброд с красной икрой. Уж не знаю, почему, но мне стало плохо. Смотреть на эти маленькие бутерброды я не мог с тех самых пор, когда Морт поведал мне крайне занимательную историю об особенностях структуры и свойствах полуразложившейся мозговой ткани. Зато некромант был просто без памяти влюблён в это сомнительное на вид лакомство и частенько прихватывал в нашу комнату пару тарелочек. Потом он забывал о них, увлечённый своей излюбленной трупологией, и я находил протухшие и засохшие творения кулинарного искусства на полу, в душе, в шкафу и даже под своей собственной кроватью. В ответ на мои скромные замечания по поводу творящегося на моих глазах безобразия, он мычал что-то нечленораздельное, бормотал вслух отрывки каких-то мрачных заклинаний, но чаще всего посылал меня в различных направлениях, куда я чисто физиологически не смог бы отправиться при всём желании. А теперь он вполне мирно завтракал со мной за одним столом и был самым что ни на есть предпочтительным обществом для влюблённого романтичного придурка, вроде меня. Морт – это нечто типа холодного душа в психологическом плане. - Мм... Хайши, я тут подумал… Ты не мог бы жабрать этот фикуш от меня подальше, а? Ну, шкажем, на недельку-другую? Это невообразимое коверканье было вызвано ритмичным пережёвыванием очередного бутерброда, и я не обратил внимания на выделенное им «Хайши» как попытку меня позлить. - Извини, но он нужен мне для опытов. Я могу заменить его на что-нибудь другое, если хочешь! Некромант слегка поперхнулся, проглотил пережёванный кусок и вполне внятно заявил: - Нет уж, пусть будет фикус! Наверное, он слишком живо представил себе, ЧТО я могу притащить в комнату вместо фикуса, и предпочёл не связываться. Пока мы мирно занимались поглощением утреннего меню, я заметил, что в Трапезной нет ни одного преподавателя. Не могли же они проспать все сразу? - Морт, ты не заметил сегодня ничего странного? Некромант запихнул в рот какое-то пирожное, запил всё это изрядным глотком красного вина и, смачно пережевав, заявил: - Да, они, кажется, снова недосахарили помадки… Я прожёг его своим самым грозным взглядом, который наглый некромант успешно проигнорировал. - А если серьёзно, дохлые все какие-то, вот. Даже воздух затхлый, трупный. Знаешь, такой запах бывает, когда в твоей комнате кого-то убили, оживили, заставили сожрать свои мозги и оставили на недельку в закрытом помещении… Если мне ещё не стало плохо, то это оттого, наверное, что я уже привык к его манере общения. Тем не менее есть мне точно уже расхотелось. И, скорее всего, до обеда. - Эй, парни, Скарха не видели? Это Виктор. Он психотик, правда, не очень успешный. Мысли не читает, но как нашлёт на тебя по ошибке депрессию первой степени – хоть с Центральной башни головой вниз. Наверное, именно поэтому они подружились со Скархом: у него отличные блокирующие способности. Короче, говоря простым языком, в присутствии Скарха у Виктора не сносит крышу. А заодно отдыхает и половина школы, потому что способности у него огромные, только вот контроля почти никакого. Такая вот мина замедленного действия. Да, у нас половина учеников ходячие проблемы с прописной буквы. - Это тот трупяк с рыжим хаером на скальпе? Поищи его в… Не особенно церемонясь, я запихнул в рот некроманту эклер и обратился к Виктору: - Нет, не видели, Вик. Поищи его в… Гостиной! - В Гостиной? Что бы ему там делать? А, ладно, спасибо, парни! Морти, я хотел сказать, что твой конспект по прикладной трупологии всё ещё у меня. Когда тебе его принести? - Забудь! Засунь его… Ещё один эклер нашёл упокоение в некромантской пасти, Моргот бы побрал эти мортовские словечки. Вик подозрительно на нас покосился. - Морт хотел сказать, чтобы ты оставил его на столике в Гостиной. Правда, Морт? - Ну, вообще-то… Некромант попытался отпихнуть очередное пирожное и чуть не развернул фужер с вином. - Отлично… Тогда я пойду поищу Скарха. До встречи, ребята! Когда Вик исчез из вида, я наклонился к некроманту и злобно прошипел ему на ухо: - Тебе обязательно надо постоянно корчить из себя последнюю сволочь? Или только в моём присутствии?.. - Хайсси, ты не мог бы отодвинуться от меня подальше? От твоей мантии несёт чем-то в меру подгнившим… Какого Моргота он выводит меня с утра пораньше?! Я встал из-за стола и вышел из трапезной, оставив Морта в одиночестве. По крайней мере, я думал, что ВСТАЛ и ВЫШЕЛ. Скорее всего это было похоже на ВСКОЧИЛ и ВЫЛЕТЕЛ, чуть не развернув несколько стульев и сбив по дороге парочку первокурсников. Этот некромант просто невыносим! В таком прекрасном расположении духа я и вломился в нашу комнату, буквально взлетев по многочисленным ступенькам Длинной лестницы. Собственно, я намеревался принять холодный душ, но водные процедуры пришлось временно отложить. Посередине комнаты стоял мертвяк и грустно улыбался мне пустыми глазницами. Последнее, что я увидел, падая в глубокий обморок, это кровавая надпись на груди чудовища: «С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ, ХАЙССИ!» * * * Когда я открыл глаза, то долго не мог понять, что делаю на полу. Потом меня кто-то несмело тронул за плечо и перевернул на спину. Это был тот самый мертвяк! Вблизи он выглядел ещё более ужасающе: кожа на лице натянулась, обнажив выступающие кости черепа, черты заострились в чудовищном оскале. Я, даже не вставая с пола, на четвереньках отполз от этого чудовища подальше и угрожающе взвизгнул: - Сгинь, нечисть!.. Нечисть, казалось, была в ступоре. Потом мертвяк оживился и встал на четвереньки, полностью копируя мою позу. Страшные глазницы загорелись призрачным огнём, нижняя челюсть задвигалась, и я услышал нечто отдалённо похожее на человеческую речь: - Я служу моему господину Хайсси! Я настолько удивился, что даже перестал бояться этого ожившего кошмара. - Что-что? Мертвяк медленно, но верно пополз в моём направлении, царапая пол торчащими отовсюду костями. Оказавшись почти напротив меня, он пригнул голову и застыл в неком подобии почтительного поклона. - Я ваш верный слуга, мой господин! Повелитель что-нибудь желает? Осознав в полной мере, что мертвяк не шутит, я попытался взять себя в руки и даже немного преуспел в этом… По крайней мере меня перестало колотить и бросать в холодный пот. - Я – твой повелитель? Мертвяк обрадовано стукнулся черепушкой о каменный пол и попытался схватить меня за ногу. Ногу я еле отдёрнул. - Эй, что это ты делаешь?! Ну, спасибо тебе, Морт. Если уж подарок на День рождения, то оживший мертвец. То-то у него был такой довольный вид в Трапезной. - Я хотел поцеловать вашу ногу, мой господин! Я – ваш верный раб. - Э-э… Думаю, не стоит. Поднимись лучше с пола. Вот так, молодец. Как тебя… э-э… зовут? Не поверите, но я впервые разговаривал с мертвяком, и абсолютно не представлял, о чём с ним можно поговорить. - Я – Тарган, мой господин! - Тарган, ты не мог бы пока подождать меня здесь? Мне нужно кое с кем поговорить… - Всё, что угодно, мой господин! Мне не нужно вас сопровождать? - Н-нет! Не утруждай себя, я ненадолго! Представив себя, гордо шагающего в сопровождении личного мертвяка-охранника по Длинной лестнице, я выскочил за дверь и оставил на всякий случай запирающее заклятье. Мало ли, что взбредёт в голову мертвяку… Я влетел в Трапезную с твёрдым намерением высказать Морту в лицо, что я думаю о нём, о его плоском юморе, об этой его долбанной трупологии и о некромантах в целом. К моему величайшему огорчению, некроманта там уже не было. «Снова, небось, за материалом побежал!». Я шёл по длинному коридору-галерее на первом этаже и фантазировал, что я сделаю с некромантом, когда его найду. Вдруг я услышал загадочные звуки, которые доносились из небольшой ниши в нескольких шагах от меня вперёд по коридору. Я осторожно заглянул в проём и увидел Кайрин. Она целовалась со Скархом, рыжим темнотравником из параллельного потока… Не знаю, как я дошёл до Центральной башни. Наверное, на автомате, не замечая ничего вокруг. Я поднял голову: небо было затянуто тёмно-синими тучами, предвещая настоящую бурю с грозой и молниями. На душе было гадко, а перед глазами всё стояла эта нежно обнимающаяся парочка. Резкий порыв ветра ударил мне в лицо, плащ раздулся за спиной наподобие чёрных крыльев. Потом я сел на холодные камни и сидел так довольно долго. Возможно, я даже задремал. Но от этого странного забытья меня отвлекли шаги на лестнице: кто-то поднимался на площадку башни. Скрипнула, отворяясь, деревянная дверь, пропуская две закутанные в плащи фигуры. Я узнал голоса: это были профессор бестиарии Варна и старший помощник директора по воспитательной работе профессор-психотик Тиар-Тан. Вначале я хотел выйти из своего укрытия – небольшой ниши в кладке стены – но потом решил послушать разговор учителей и застыл наподобие каменной статуи. Хессинтар, да будет вам известно, всегда отличался особой любознательностью, из-за которой, помнится, одна очаровательная девушка лишилась носа… - Вы уверены, что стоит говорить об этом настолько серьёзно? В конце концов, они грозились этим сколько я себя помню. Не думаю, что они решатся на какие-либо решительные действия. Хотя… Конечно, господин директор прав. Профессор Варна подошла к каменному зубцу и посмотрела вниз. Потом отошла от края подальше: она боялась высоты. Тиар-Тан бросил быстрый колючий взгляд на чёрно-синее небо и нахмурился. - Наша кафедра твердит об усилении негативной энергии вокруг Цитадели вот уже целый месяц, и я с ними согласен. Не вижу никаких причин, чтобы нам не верить. Если помните, именно мы предсказывали все последние вылазки Светнесущих!.. В голосе Тиар-Тана появились обиженные нотки – он всегда искренне верил в способности и силу психотиков Чёрной Цитадели, в то время как все остальные кафедры склонны были больше доверять данным разведки, чем предсказаниям горстки магов. Разговор настолько заинтересовал меня, что я возблагодарил всех валар за то, что родился эльфом. Прятаться я мог сколь угодно долго, и никто не смог бы меня обнаружить, не используя магии, конечно. Внезапно профессор Тиар-Тан склонился к женщине и что-то прошептал ей на ухо – слов я не разобрал из-за ветра. Она резко вскинула голову и будто впервые увидела своего собеседника. - Вы соображаете, что наделали?! Они же его убьют!! Профессор Варна буквально на глазах потеряла всё своё напускное равнодушие и была больше похожа на разъярённую женщину, чем на грозного профессора бестиарии. Тиар-Тану пришлось слегка отступить. Потом он пожал плечами и ответил: - Мы же не собираемся бросить его в бой… Просто разведка. Директор считает, что все наши разведчики давно подкуплены Светнесущими. Профессор Варна тряхнула своими огненно-рыжими волосами и посмотрела на коллегу, словно тот был вылеплен из большого куска известной органики и, презрительно скривившись, зашипела на психотика: - Да вы все просто трусы! Перекидывать наши обязанности на плечи шестнадцатилетнего мальчишки!.. Ха, как низко вы пали, Ти! Я сейчас же пойду к директору и поговорю с ним! Женщина грозно развернулась на каблуках и вылетела за дверь. Профессор Тиар-Тан со злостью ударил кулаком в массивный каменный зубец и вышел вслед за ней. * * * - Не знаю, ельф, что тебя гноит, но вид у тебя вонючий, – сказал кто-то за спиной Хайсси. Можно было в принципе и не оглядываться… Некромант стоял у колонны, скрестив руки на груди. - Там, в комнате… – начал эльф, но махнул рукой. – Как всё ужасно! Почему?! - Трупяк тебе не понравился?? – искренне изумился некромант. - Да причём тут… да ничего ты не понимаешь!! Они вышли из портала на пятнадцатом этаже. - Ельф, объясняй, что случилось. - Да… неважно! Я думал… зря я так думал! Хотя… она ведь свободна. - Какой бред, – честно сказал Морти, открывая тщательно запечатанную заклятием дверь. Тарган добросовестно ждал у порога. - Ну, и что с ним делать, если он тебе не нравится? Хайсси испугался, что мертвяк сейчас вытворит что-нибудь, например, слёзно набросится на него, типа «почему я не нравлюсь господину», или накинется на этого идиота-некроманта и оторвёт ему вторую руку. Но мертвяк стоял и молчал, только глазами посвечивал. - Ну… э-э-э… ну, в угол что ли поставь, вон там, за шкафом… только это… не двигался чтобы… и не говорил… желательно… - Слушай, приказывай сам, на тебя настроен. А мне энергию тратить. - Иди в угол, пожалуйста. Ну, и стань там… как вешалка, хорошо? - Как угодно моему господину, – ответил трупяк и послушно направился за шкаф. - Скажи чтоб не двигался, – подсказал некромант, критично наблюдая за размеренно шагающим мертвяком. - А вдруг он ночью оживёт?! - Додик. Он уже оживший. - Ну вот!! Я не хочу спать в одной комнате с ожившим трупом. - А с некромантом? Хайсси вздохнул. - А к некроманту пришлось привыкнуть. Ну Морт, ну будь ты другом! Ну чтоб не светил он глазами… Потом снова оживишь, если надо будет… Некромансер вздохнул. Энергии жалко, пригодится ещё сегодня. Вот Хайсси гад. Глаза некроманта вспыхнули серебристым, он сжал левую руку в кулак, бормоча Подчинение. Вокруг кулака загорелся ореол бледно-зелёного света, закружились салатовые искорки. Трупяк в углу дёрнулся, и глаза его вспыхнули таким же салатовым. Окутанную зелёными молниями перчатку-артефакт на правой руке Морти протянул вперёд в повелевающем жесте; глаза светились уже страшно. - Somna. Замри. Hastlehrioum mort’ess. Упокойся. Не навек, на время. Дух, скройся… мля, чё там ещё… а, Rmhethollioess ss’haggnah ghaades. Остановись в заводи Реки Времени. Не вздумай гнить и вонять. Всё. Скелет неподвижно застыл в углу, совершенно теперь не отличимый от учебного пособия по трупологии, рубрика «кости». Зелёное свечение погасло. А Хайсси всё это время очень увлечённо смотрел: не так-то часто он видел, как Морт колдует. Красивая вещь некромагия, светится очень интересно. - Ладно, попёр я, – сказал Морти, будто долго ждал этого. – Прогуляться. По лесу, и всё такое. - Иди. Обед получать за тебя? - А то! И только попробуй сожрать, из ободочной кишки достану. Пока! И некромант вышел. - П-пока… огххх… Эльф вздохнул, стараясь не представлять картинку к последней реплике Морта, но вредное воображение упрямо пыталось её нарисовать. Ну что ж, если не позвал с собой, значит хочет побыть один. Бывает. Вот как у Хайсси сейчас. Эльф сел на свою кровать, снял со стены лютню и принялся подбирать грустную мелодию. * * * Морти шагал по лесной утоптанной дороге, удаляясь от зловещих башен родной Цитадели. И пока он идёт (а идти ему очень долго, близко-то деревни возле Чёрной Цитадели не строили!), нам самое время получше его рассмотреть. Ученик восьмого курса отделения Боевой Некромагии, МортирдэрМорт Схакраг-хай был мальчишкой среднего роста, лет пятнадцати-шестнадцати на вид. Насчёт своей внешности он иллюзий не питал и считал себя «не настолько уродливым, чтобы глянуть и стошнить (если только перчатку с правой руки не снимать), но в темноте напугаться очень даже можно». В общем, далеко не красавцем. Он был сказочно худой и, если бы не мышцы (довольно внушительные для его возраста, спасибо бесконечной муштре в Боевой группе), туго обтянутые смуглой кожей, то выглядел бы юный некромант скелет-скелетом. Особенно худым было лицо – смуглое, с нездоровыми тёмными кругами под глазами, со вздёрнутым носом, острыми торчащими скулами и намечающейся квадратностью подбородка («Скажу тебе честно, мордой ты не вышел, – поделился как-то однокурсник. – Знаешь, на востоке у Железных холмов живут такие нелюди, так вот точно с такими же рожами, и даже уши похожи!» Но больше ничего сказать насчёт Мортовой рожи парень не пожелал, потому что внезапно получил проблемы с собственной), ну и заодно несуществующий живот, где, если бы не пресс, можно было бы просмотреть позвоночник и большие поясничные мышцы. Впрочем, несмотря на худобу, и круги под глазами, некромант чувствовал себя вполне здоровым, ел за двоих (чаще всего за себя и за Хайсси, но иногда и ещё за кого-нибудь, кто не успевал спасти от него свой обед) и обожал драться и ездить верхом. У него даже был собственный скакун, но это отдельная история… Своего жеребца Морти на задание не взял: Ашхар слишком привлекал бы внимание. А задание секретное, и Морти им страшно гордился. Правда, школьная форма факультета Некромагии тоже здорово привлекала внимание, но другой одежды, кроме чёрных маек, свитеров, рубашек, джинсов и плащей, украшенных изображениями костей и черепушек, у Морти не было. Он только свои чёрные боевые сапоги с шипами и черепами заменил на чёрные с серебристым кроссовки. Да ладно, привыкли уже окрестные селяне к Тьмойразящим, вот только факультета Некромагии даже в Цитадели побаиваются… Нет, странный всё-таки этот ельф, – подумал Морти. Бормотал гхырь какую-то, краснел, бледнел, и мертвяк ему не понравился. И почему? Хороший мертвяк, почти не подгнивший, исполнительный, запрограммирован хорошо (Морти целый месяц почти старался). Да ладно, что с них взять, с эльфов. Они, наверное, смогут понять некромагию не раньше, чем некроманты наперечёт выучат все листики и пестики на ихних грёбаных растениях… Если бы некромант был эльфом-менестрелем (бред-то какой!), за то время, пока шёл, он мог бы сочинить как минимум три отличные песни. А так он всего лишь придумал, как заставить ельфа стошнить за обедом (способ №4211), бросив ему в кашу при помощи хитрого приспособления (тоже придуманного по дороге) трупячий палец, а потом свалить всё на левитации кафедры Заклинателей. Все остальные его мысли крутились вокруг задания, данного ему лично преподом. «Ты должен пробраться в Старые Дубы, Морти, и разведать, не слышно ли там чего о Светнесущих. Смотри, только никому ни слова об этом. Сообщишь лично мне. И постарайся не привлекать внимания» «Хорошо, профессор. А в чём дело? Светнесущие зашевелились?» «Мы пока ничего не знаем, а ученики не должны совать свой нос куда их не просят. Ступай»
Hauptman: Фриц пишет: - Какого Мандоса ты так орёшь?! Это было просто супер - чисто (почти) по-русски - какой м.....ы и т. д. Аааа!!!!!!!!!!! клевый рассказ!!! Фриц пишет: - Морт, я… подожди, я сейчас помогу тебе! Мне нужны травы… я думаю, нужна конкретно, одна трава... наверно ганджубас Фриц пишет: Ты должен пробраться в Старые Дубы Старые Дубы - кабак?
Фриц: При всех достоинствах ганджубаса, магические раны им вряд ли лечат)) Хотя - wer weiss, wer weiss! Йа не травник, йа воин... Надо бы у Ельфа уточнить! Hauptman пишет: Старые Дубы - кабак? Не, эт деревня неподалёку от Цитадели...
Hauptman: Фриц А про Мандосу умолчаль... видать с умыслом..
Hauptman: Hauptman пишет: Бормотал гхырь какую-то, краснел, бледнел Монстры, травы, ганджубас... Клевый Фрицевский рассказ Бормотал, краснел, бледнел.. Эльф наверно офигел...
Фриц: Спасиб, Hauptman ))))))) Монстров, трав и ганджубаса дальше будет ещё больше! Офигеем все вместе, и даже Ельф (хоть Ельф это уже и читавши, но по ходу рассказ открывается сейчас с какой-то новой, неизведанной стороны ) Hauptman пишет: А про Мандосу умолчаль... видать с умыслом.. Не, про МандОса забыль просто)) Да, эт вообще эльфийское божество (МАндос), которое принимает души умерших эльфов в свои чертоги перед тем, как они переродятся и вернутся в Средиземье. А для Морта это - ругательство по типу - да-да - вашей русской м....ы (а кстати, объясните бедному невинному немцу, что это есть ) Дело в том, что у Морта и Хайсси - разные религии: Хайсси поклоняется Манве (как и все эльфы), а ругается соответственно Морготом (сие - божество Зла, местная средиземская аццкая цотона). А Морт поклоняется Морготу и ругается МандОсом))
Hauptman: Фриц пишет: А для Морта это - ругательство по типу - да-да - вашей русской м....ы (а кстати, объясните бедному невинному немцу, что это есть ) Уж и не знаю как сказать-то... В общем, если за пример брать пестик и тычинку, то это - как раз тычинка. (Надеюсь, я был корректен?)
Фриц: Оооооооооййй.... То есть, это - видоизменённый микроспорофилл покрытосеменного растения, с мужскими клетками?? Во как у вас интересно!
Hauptman: ну пусть так.. Я ж не ботаник
Фриц: Йа тож... Просто книжко под рукой оказальсь))))))) И всё-таки непонятно: почему русские этим ругаютцо?
Hauptman: наверно, жизнь заставляет... или потому, что полжизни через это ...или другое....как-то идёт...
Фриц: Эх... У нас тоже... После бессонной ночи побудки... Пробежки.. попойки.. драки.. головомойки... Охо-хо-хо-хо... *немец проникся темой, расвспоминался, загрустиль*
Hauptman: Ничё - поспим и все прйдет. Утро вечера мудренее! (Националишь руссишь поговорк!)
Фриц: И не кафари, товарищщ! Вот только, наверно, чем меньше спишь, тем меньше утро мудренее вечера...
Hauptman: Если хочешь поработать - ляг поспи и все пройдет!!!
Ельф: Вот ведь переписываются, моё творчество обсуждают... и хоть бы... одна... один... уу!!! и хоть бы кто пригласил!!
Hauptman: Ельф а ты все просматривай... держи ухо (длинное) вострО!!!
Гест: куда пригласить-то? на поработать?
Фриц: Ельф Соглашусь с Hauptman: нефиг ***ищем щёлкать! Надо фсё внимательно просматривать, особенно мои темы!! Ибо обновляю и целые большие куски добавляю! Гест Да, токо эльфы если и работают, то исключительно в качестве минестрелько, что у них равняется отдыху.
Фриц: Мадлин Вдали завиднелась деревня: несколько десятков домиков за высокими оградами, ставни изрисованы охранными рунами (это ученики из Цитадели подрабатывали, в светлые тряпки переодевшись и предлагая услуги по защите от «проклятых некромансеров из башни»). Морти всегда ржал про себя, глядя на эти руны: они представляли собой не что иное, как отрывки пентаграмм и заклинаний из учебников по некромагии, злоботанике, заклинательству и прочих, а также матерные слова оркскими буквами. Вот и его надписи! Всю хату обрисовали на пару с ельфом, заработали четыре номинала и курицу для супа. «Здесь был Хайсинтар», «Здесь был МортирдэрМорт, пинал Хайсса», кусочек пентаграммы для вызова мини-демона подземелий, «Внимание, бесплатный сортир!», «Некромансеры, все сюда!», «Изыди, Светнесущий», концовка заклинания для оживления трупа собаки, структурная формула циклопентанпергидрофенантрена, «Хайсси – злоботан!», «Морт – крышкой гроба тюкнутый некромант»… Ну и так далее. Морти остановился на полушаге и моргнул. показалось ему, или вон то окно засветилось жёлтым? Что бы это… Дверь ближайшего дома со стуком распахнулась, и оттуда выбежал дюжий селянин. - Мастер некромансер! – робко, с отчаяньем в басистом голосе позвал он. - Чего надо? – Морти обернулся. - В хату бы… зайти… дело к вам есть. - Какое? - А… так кошку оживить! - Зачем? – округлил глаза некромант. Животные-зомбаки ведут себя обычно самым непредсказуемым образом, да ещё и подгнить любят. - Так… ребятишки чтобы не плакали! - Сколько заплатишь? - Три нала! – не колебаясь, ответил селянин. – Пойдёмте! Так просто – три нала? Три нала! Это если добавить к тем пятнадцати, что уже есть, как раз хватит на ту самую броню в виде рёбер, на которую Морти уже полгода засматривается! А ведь кошка много энергии и не сожрёт. А порученная разведка – ещё успеется. Три нала, три нала, бронюшка… Морти заухмылялся. - Идёте? - Ладно, – согласился некромант. – Подниму вашу кошку. Селянин радостно потопал к своей избе, в дверях отступил назад, пропуская Морти вперёд… - Thasmheourn! Пульсар в некроманта влепили в упор. Он даже понять ничего не успел – вспышка в глаза, мгновенная жуткая боль, заслонившая собой ощущение полёта через всю светлицу – и удар об стенку. Он так и не понял, что чисто на автомате успел швырнуть ответный пульсар, но промахнулся: в противоположной стене чернела дымящаяся дыра… - Попался… разведчик Тёмных, хоть бы замаскировали, – прозвучал над головой женский голос. - Некромансер он… как бы чего не… – загудел рядом тот самый хозяин избы… * * * Магические раны болели дико, нестерпимо, как им и положено. Морти даже не понимал, что именно у него истерзано и пылает огнём: рука, бок, вывороченные рёбра или вся грудь до самого горла, где тревожным светом вспыхивали глазницы гранитного черепа-амулета. Некромансер беспомощно шкрябнул рукой по полу, и движение тут же отдалось в груди, из которой предательски вырвался жалобный стон, позорный, почти скулящий. Смертельно бледная мордашка юного колдуна сделала отчаянную попытку покраснеть, и он досадливо прикусил губу, чтобы не допустить до слуха врагов больше ни одного свидетельства своей боли. Он, грозный некромант МортирдэрМорт, валяется на полу в засаде Светнесущих и скулит, как щенок! Светнесущие его, конечно же, слышали. - А-а… А нечего тут! Мертвяков он подымает… Ох, лучше б сам щас был этим мертвяком! Не скулить, не смей, молчать, молчать… Тьма, больно-то как! Светлая сидела за грубо отёсанным столом и задумчиво смотрела на взлохмаченного мальчишку в порванных и залитых густо-тёмными пятнами некромантских одёжках, скорчившегося в углу в луже крови. Горе-некромант из последних сил сдерживался, чтобы не застонать, вокруг него всё так и пылало ореолом боли и детской обиды. Дурачок, пыжится. Поберёг бы лучше силы на регенерацию… Хотя куда там, теперь-то. - А, эта… Делать с ним теперь чего? – почесав спину, озвучил её мысленный вопрос хозяин избы. Светлая глянула на мальчишку, досадливо отвернулась. Щенок. Но знал ведь, куда лез. Вернётся, всё расскажет. Раненый некромансер попытался подняться, но снова осел на пол с глухим стоном, который в последнюю секунду мужественно попытался переделать в рычание. - Делать чего… – угрюмо передразнила Светлая. – Надо добить, вот и всё тут. Добить?! Добить, или мне послышалось?.. Забить, прибить, убить… Уж никак не похоже на «перевязать и отнести в Цитадель»… Добить? Так нечестно! Нет… Ведь всё начинается только… Добить? Нет, не надо, стойте… Я жить хотел! Как больно… Ничего этого Морти не сказал. Только таращил на Светлую прозрачно-бирюзовые полудетские глазки и, вжавшись спиной в бревенчатую стену, возил левой, здоровой рукой по скользкому от собственной крови полу. В глазах волшебницы мелькнула даже жалость… Последний пасс… - Раз… этого… Rhazviouhs!! – вдруг отчаянно, хрипло выкрикнул некромант, резко вскинув вперёд и вверх, к врагам, окровавленную руку. Светануло, хлопнуло; вылетело со звоном окно. Коротко вскрикнувшую Светлую и её помощника ударило, ослепило и опрокинуло, волна отката швырнула некромансера об стенку, и он потерял сознание. Оказалось, это продлилось всего несколько секунд. Потому что существо, с громким стуком раскрывшее дверь, прибежало несомненно на шум. И как распахнулась дверь, некромансер уже слышал. - Что здесь… И-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и!!!!!!!!!!!!!!!! – дикий, полный ужаса визг эльфийским кинжалом резанул полуживого некроманта по ушам. - М… молчи… – хрипло простонал он, и на это ушли последние силы. Стены избы, стол и валяющиеся под ним Светнесущие снова потемнели в его глазах, и Морти тут же бессильно уронил голову на плечо. * * * - Эй! Проснись! – что-то толкнуло Морти в бок, несильно, даже робко, но боль тут же вспыхнула и растеклась расплавленным железом, впилась в мозг и огненными цветами полыхнула под веками. – Ты, некромансер! – голос над головой израненного колдуна зазвучал требовательнее, в бок пнули посильнее. Не выдержав адской боли и уже не думая ни о каком сохранении лица, некромансер придушенно, хрипло застонал. И открыл глаза. Над ним стояла светловолосая девочка лет двенадцати с заплаканным личиком и пинала его ногой. Рыдая, всхлипывая, дрожа, труся, но всё злее и отчаяннее. Не надо, хватит, мне больно… МортирдэрМорт никогда бы не унизился до того, чтобы просить пощады у малявки!.. …сейчас – он бы попросил, но вместо слов из горла вырвался только хрип. Девочка увидела, что некромансер открыл глаза, и перестала его пинать. Она просто стояла над ним и смотрела: с испугом, обидой и ненавистью. На щеках мокрые дорожки слёз, губки не просто дрожат – прыгают на раскрасневшемся личике. - Ты за что тётю Сазэн убил, ты, некромансер! – с ненавистью и отчаяньем пискнула кроха и собралась пнуть некроманта ещё раз. Глянула на запачканный кровью башмачок, на тёмно-багряную лужу под ногами – и горько расплакалась, на этот раз от ужаса. Морти шевельнулся, пытаясь устроиться чуть поудобнее и осмыслить ситуацию, но на кончиках пальцев малышки тут же вспыхнули бледно-жёлтые огненные пульсары. - Только двинься… только колдани! Я тебя… имей в виду! я тебя убью!! Некромансер!!! – она заплакала с новой силой; с мизинчика сорвался пульсар и ударил в пол в сажени от Морти, стрельнув во все стороны крепкими щепками. - Успокойся… – прошептал Морти. – Тише… послушай меня… Странно, но она услышала. - Чего тебе… мертвяк… – опасливо донеслось сквозь всхлипы. - Пить… – тихо попросил некромансер. - А-а! Я повернусь, а ты мне в спину! – обиженно залепетала сквозь слёзы кроха. - Нет… дай попить… мне бо… нехорошо… п-пожа… лус… Боль впилась когтями и крутанула что было сил. Морти застонал и снова рухнул во тьму. * * * - На! Пей. Ну?! Чего ты не пьёшь? – в губы некромансеру робко тыкалась большая мокрая деревянная кружка. Ничего не добившись от валяющегося без сознания колдуна, девочка подняла кружку повыше и принялась тонкой струйкой лить воду ему на голову. Понадобилось три с половиной кружки, чтобы мокрый несчастный некромант пришёл в себя и принялся кашлять, корчась от боли. Девочка сначала смотрела, потом зажмурилась: текущая изо рта кровь – не самое приятное зрелище. - Пей! – мужественно ткнула она наугад кружку. Разбитый нос – ерунда по сравнению с магическими ранами, и Морти этого почти не почувствовал. Некромант поймал наконец губами край кружки и принялся жадно пить холодную воду, отдающую болотом, размокшим деревом – и чем-то неуловимо-волшебным, должно, быть, от девочки. Почувствовав себя немного лучше, Морти собрался вырубиться ещё раз, но осмелевшая кроха плеснула ему в лицо остатками воды. - Зачем ты убил тётю Сазэн?! – зазвенел её голосок. - Светлую?.. – некромант перевёл дыхание. Он полулежал, привалившись к стенке, по серовато-бледному лицу стекали капельки воды, разбавляя тёмные потёки крови под носом и на подбородке. – Она собралась… меня добить, я кинул одним… заклятием, там кровь нужна, а её тут… скока хочешь… оно, вообще, мертвяков рассыпать… да в неё… срикошетило, наверно… своё же… - Ты её убил! – упрямо заключила девочка. Она уже не плакала, но в любой момент готова была повторить всё сначала: её личико плаксиво кривилось, губы дрожали ещё больше, чем голос. Вообще-то, Светнесущие атаковали первыми… Но этого некромансер сказать уже не мог: длинный рассказ забрал у него все силы, всё дыхание, осталась только раздирающая, сводящая с ума боль. Морти понимал, что долго не выдержит, он уже чувствовал близко ту силу, которой половину своей недолгой жизни служил, и сила эта – Смерть – вот-вот должна была принять его последний дар. Шестнадцатилетний некромант умирал, валяясь в луже крови, на полу вонючей избы, в которую из своего дурного любопытства полез, погубленный так предательски и по-дурацки. Кровищи немерено, даже изо рта льётся, мясо в клочья, рёбра наружу… Девочка сидела рядом: испуганная, всхлипывающая… тёплая и живая. - Дай руку… – чуть слышно, одними губами прошептал некромансер. Девочка отодвинулась. - Не дам. Ты мертвяк. - Я… кхм… не мертвяк… я некромант, – у него вырвалось напополам с кровью даже что-то похожее на смех. – Живой… вот дотронься… Он слабо шевельнул истерзанной боевым заклятьем рукой: за левую, выпачканную в крови, малявка не взялась бы ни за что. Детское любопытство пересилило страх – и маленькая горячая ладошка коснулась затянутой в кожаную перчатку руки умирающего некроманта – холодной, дрожащей от боли. Он едва слышно что-то пробормотал и закрыл глаза. Принимая силу. Девочка вздрогнула, замерла на месте. Из её широко распахнутых глазёнок быстро уходила жизнь – к некроманту. Вдруг что-то негромко хлопнуло; Морти опомнился, вскрикнул и отдёрнул руку. Пока ещё не слишком поздно. Рука мстительно отозвалась целым взрывом боли, отдавшимся в развороченной груди и боку, и некоторое время некромансер просто лежал и жалобно стонал, забыв и про мёртвых Светнесущих, и про кроху, чуть было им не убитую, которая, конечно же, всё слышит. Если только отобранная некромантом толика жизни не оказалась для неё слишком большой. Под веками горела раскалённая красная мгла, в ушах оглушительно гудело; Морти уже ничего не чувствовал, кроме боли. Хотя нет. Что-то мягкое вдруг робко коснулась его лба, и сквозь шум боли в ушах прорвался тоненький голосок, готовый вот-вот и сам расплакаться: - Ну… не плачь… чего ты… тебе больно? Некромансер стонал, судорожно вытянувшись на полу. Гхырово заклинание, гхыровы Светнесущие, где они научились такой мерзости, почему ТАК больно?! - Ты ничего мне не сделал… – продолжал лепетать детский голосок. – Ты начал силу брать, а я тут же перекинула на амулет… А он лопнул, смотри, какие осколки… В пылающем сознании некромансера промелькнуло, что с малявкой всё в порядке. Перекинуть заклятие-вампира на заряженный амулет – каково? Она – маг?.. Лба снова коснулась брезгливо – или испуганно? – дрожащая ладошка. - Успокоение, – произнесла малышка, дальше пошло что-то непонятное, какие-то заклинательные формулы из Светлой области. И Морти почувствовал, как боль начала отступать. Понемногу, медленно, нехотя, огрызаясь резкими всполохами-укусами, но всё же отступать. Когда детское колдовское бормотание закончилось, боль осталась только в груди и боку – такая, как от обычных ран. На всякий случай некромант не шевелился. - Спасибо. Услышать такое от некромансера?! Фу! Малышка злобно фыркнула и отодвинулась подальше, обтерев мокрую ручонку об пол. - Мне просто надоело, как ты… вы подвываете. Некромант смотрел теперь ясно и осмысленно, и называть его, взрослого, на «ты» кроха, очевидно, стеснялась. - Кто ты? Малышка помолчала, судя по выражению мордашки, вновь собралась плакать. Некромансер не настаивал на ответе, поэтому она наконец и заговорила: - Я ученица тёти Сазэн. Была… Вы её убили! За что вы её убили?! – по щекам девочки снова потекли слёзы. - Потому что она на меня напала, пульсаром в упор, – Морти осторожно кивнул на пропитанные кровью обгоревшие клочья одежды на груди, которые кое-как прикрывали вывороченные боевым заклятьем рёбра. – А потом хотела добить. - Всё правильно, – всхлипнула ученица Светлой. – Потому что вы некромансер. Вот знал же, что оправдываться перед малявкой – идея гнилее не придумаешь. Некромант и маленькая девочка сидели на полу и молчали. Парень – потому что не мог никуда уйти и боялся пошевелиться, чтобы не вернуть боль, девочка – потому что идти ей было некуда. - И что дальше? – спросил некромансер у малышки. Она сидела на полу, обхватив коленки. Повернула голову, ярко-синие глазёнки смотрели растерянно. - Вот сюда придут наши, увидят всё и вас убьют! Морти хмыкнул. Ещё минуту назад ему было так больно, что смерти он ждал, а не боялся. И этот страх до сих пор не вернулся. - А тебя? - А меня заберут… кто-нибудь. - Много их тут? - В этой деревне мы с тётей разведывали. - А если никто не придёт? - Тогда, – всхлипнула кроха, – я вас сама убью! - Какая ты… кровожадная, – некромант с трудом удержал смешок: любое движение в груди грозило отозваться жуткой болью. Малышка не посчитала нужным ответить. Она глянула на распростёртую на полу волшебницу – с распахнутыми остекленевшими глазами, с приоткрытым ртом – и, судорожно всхлипнув, резко отвернулась. Теперь она смотрела на некроманта, в его странные светлые-светлые лазурные глаза, так не сочетавшиеся с угольно-чёрными волосами, облепившими мокрый лоб, но обычно, должно быть, встрёпанными. Странно, но он выглядел совсем мальчишкой; только обманывал, делал его взрослее измождённый вид и обрывки чёрной некромантской рубашки и плаща с высоким острым воротником. Жутко смотрелись струйки крови, спускавшиеся от носа и уголка губ, а ниже вспыхивающего амулета-черепа на шее малышка вообще не смотрела. Морти через силу ухмыльнулся. - Стра-а-ашно? - И вовсе нет! – возмущённо вспыхнула девочка. В избе снова повисла тишина, только уже начинали звенеть над трупами мухи. Чуть слышно призналась: – Страшно… - Как тебя зовут? – спросил вдруг некромансер. Именно так принято начинать знакомство с малышами. Только до этого они обычно не пинают тебя ногами, а ты не выкачиваешь из них жизнь. Девочка снова отвернулась и подозрительно сверкнула на него глазами. - Наведёшь порчу. - По имени – ещё не умею, – честно признался некромант. Помолчал, добавил: – Не уважаю порчи. Я на боевого некроманта учусь, а не привороты шептать. - Мадлин. - Что? - Меня зовут Мадлин. Мадлина. - МортирдэрМорт Схакраг-хай, – не без тайной гордости представился некромансер. - Морти… как? – малышка, несмотря на испуг, опешила. - Мортир. дэр. Морт. - Морти, – безапелляционно заявила девочка. Некромант стиснул зубы и немного порычал. - Вы что – все сговорились? - ? - Почему меня все зовут Морти? Это несерьёзно! Я грозный некромансер… – тут он закашлялся, начал плеваться, и вообще пожалел, что заговорил. Девочка сидела и смотрела – не понять, с сочувствием или со злорадством, а может, просто испуганно. - Ты лечить умеешь? – прохрипел некромант. - Нет. А если б и умела, вас я бы точно лечить не стала! - Почему?! - Потому что вы… - Некромансер. Ну так чего сидишь тут? Уходи! – Морти чувствовал себя ужасно и начал беситься. – Уходи! Чего ты возле меня расселась, раз я такой … противный. - А мне некуда уходить, – почти спокойно призналась малышка. – Вы убили мою наставницу. Морти задумался. Что взять с этой крохи? И главное – как добраться до Цитадели? - Давай так. Ты мне чем-нибудь поможешь – энергией хотя бы, а я подумаю, что с тобой дальше делать… Ну там, пристроить тебя куда или как… - Я вам не верю, некромансер. Вот Мандос! Мерзкие же эти Светнесущие. Свой бы или помог тут же, или уж добил сразу, чтоб не мучался. Некромант пригорюнился. Девочка всё так же сидела неподалёку от него. Весь мир теперь для неё был чужим, а этот колдун – истрёпанный, страшный, весь в крови – был единственным, с кем можно хотя бы поговорить… Может, надавить если уж не на жалость, то на одиночество? - Если ты мне поможешь, можешь пока ходить со мной. Ты будешь не одна, и может, я научу тебя чему… - Я не хочу! Вы некромансер!! - Да, я некромансер, назгуль тебя имей!! – Морти, уже не обращая внимания на проснувшуюся от его вопля боль, разозлился окончательно. Надо было как-то спасать свою шкуру, пока вся его кровь не оказалась на этом гхырном полу! – И если ты не сделаешь так, чтобы я через пять минут поднялся и пошёл, тебя сожрёт… ну вот хотя бы твоя тётушка Сазэн! Мадлин если и испугалась, то виду не подала, но скорее просто не поверила: фыркнула и показала некроманту язык. - Восстань, вонючая!! – рявкнул Морти и махнул левой рукой на труп Светнесущей. Стоило покойнице шевельнуться и задёргать ногой, как малышка издала пронзительный вопль, подхватилась и бросилась к двери. Морти скрючил пальцы, как когти, и резко рванул рукой на себя. Дверь с грохотом захлопнулась перед носом Мадлин, так что даже отвалилась щеколда. Девочка прижалась к дверному косяку и наполнила избу самым ужасающим воплем, который Морти когда-либо слышал. Обессиленный некромансер откинулся назад и закрыл глаза: физических сил у него почти не осталось, а эти две небольшие левитации отобрали и остатки магии. - Иди сюда, – его голос было не узнать: страшное хриплое шелестение. Зажмурив глаза, бледная как полотно Мадлин подползла к нему спиной по стенке. - Лечи. Как умеешь. Чтоб не сдох. - Я м-могу т-т-только д-дать сил-лу… - Давай. - Мой м-медальон… т-т-там… – робкое подобие кивка в сторону трупа приснопамятной тётушки. - Достань. - А… - Не тронет… Очнулся он только когда ручейки силы начали медленно вливаться в тело. Девочка сидела рядом, двумя пальчиками едва касаясь некромантской перчатки, в трясущемся кулачке сжимая что-то светящееся, и дрожала от ужаса так, что на ней просто лица не было. - Больше контакт, – ободрил её очнувшийся некромант. - Что? – вздрогнула кроха. - Возьмись покрепче, а то так до ночи перекачивать будешь. * * * - Ну, что теперь с тобой делать? – спросил Морти, поднимаясь с залитого кровью пола и отряхивая некромантский плащ. Малышка сжала свою светящуюся фигнюшку (должно быть, это и был тот самый Медальон), приготовилась что-то сказать… Но на детском лице всё видно сразу, и прочитать её мысли за один миг мог даже мальчишка. Молниеносный бросок – Мадлин даже понять ничего не успела – и она сидит на полу, а её медальон зажат в окровавленной левой руке некроманта. - Ты хотела в меня колдануть, – невинно пояснил он и протянул девочке руку в перчатке: – Пойдём. - Отдай! Отдай медальон!!! – завопила кроха, даже подпрыгнула вслед за дёрнувшимся вверх кулаком Морти. - Всё равно ты идёшь со мной. - Я не пойду! Отдай! Отдай!! – она готова была разреветься от возмущения и ужаса: должно быть, действительно ценная вещица. Или просто важная для неё? - Пойдёшь, – невозмутимо сказал некромант, ухватил её поперёк туловища, поднял и потащил прочь из избы. Девчонка вопила, билась и извивалась, но Морти ухитрился взять её так, чтобы руки были зажаты по бокам туловища, поэтому драться она не могла. - Медальон я тебе не отдам, – рассуждал некромант, шагая по направлению к остроконечным чёрным башням вдалеке, зловеще выдающимся в пасмурное небо над горами. – Потому что если отдам, ты мало ли что сделаешь. Ну, я бы мог оставить тебя здесь, а медальон унести, но какая ж это благодарность за помощь? - Тьмойразящие… не знают, что такое благодарность! – пропыхтела кроха, всё ещё надеясь выкрутиться из мёртвой хватки некроманта. Он тащил её одной левой, не особо, видимо, переживая насчёт лишних тридцати килограммов веса, прижимаемых к боку. - Ну, знаешь… – возмутился Морти. – Да, мы используем смертельную магию и Тёмную сторону Дара. Ну, жертвы приносим иногда. Ну, мертвецов оживляем… – он бы долго мог перечислять, но решил, что хватит. – Но по идее ведь, Тьмойразящие – это маги в Империи Оркес. А ваши Светнесущие – те, кто убежал и щас по лесам зубы скалит и слюни пускает со злости. - Замолчи! Некромансер!! – Мадлин забилась с новой силой, стукнула некроманта головой в живот, попала по массивной пряжке от ремня в виде черепа и бросила эту затею как нерациональную и шишкогенную. - А так – занесу тебя в Цитадель, подумаем с Хайсси, чё с тобой дальше делать… - В Цитадель?!! – взвизгнула Мадлин и даже замерла вся, обвисла. – В Чёрную Цитадель?.. - Ну да. Куда ж ещё? Вот она, недалеко уже. - А-а-а-а-а-а-а-а!!!!! Уи-и-и-и-и-и-и-и!!!! Помогите!! Помоги-и-и-те-е!!!! - Вот БЫР, МЛЯ, нарииту твою выгг, ну не ори ты, ненормальная! Я и так задолбался уже нести! Хорош орать, и не дёргайся, а то вон скелет какой-нибудь тебя потащит, зачем я некромант, в конце концов! Оставшуюся часть пути юные маги шли молча: Морти действительно «задолбался нести», а на Мадлин любая угроза кого-нибудь оживить действовала теперь просто магически.
Ельф: Гест на выпить, Гест, на выпить! Hauptman
Фриц: Ельф Ну, раз теперь эта тема открылась для Ельфа, то можно её и прокомментить: фсё равно ведь давно не читаль, а?
Ельф: Фриц Ух ты, а чё такие чернила?.. мрак... Фриц, нельзя так!! окстись! Прокомменчу, только позже! Сейчас нет мыслей...
Фриц: Чернила такие - чтоб мои флудные реплики отличались от моих реплик, относящихся к написанию рассказа, о непросвещённый падаван!!
Ельф: Фриц ДА, МОЙ КАПИТАН!!!!! простите, мой Капитан!!!!!!
Фриц: Э-э-э-э-гхм, д-да... Так о чём мы?.. ... А!! Внемли же, о воин: глава следующая грядет!
Фриц: Глава 3. Добро пожаловать в Империю Зла В распахнутое окно врывался лёгкий летний ветерок, шевеля листочки фикуса в затейливом горшке. На узенькой общажной кровати сидел юный эльф, прислонившись спиной к пушистому настенному ковру, и перебирал струны лютни. Отдельные волнистые локоны, выбившиеся из пучка на затылке, чуть шевелились от ветра, большие зелёные глаза подёрнулись дымкой задумчивости, губы что-то шептали про себя. Дитя светлых лесов, он оживлял в своей памяти шум родных деревьев и трав, пение птиц – и слагал очередную песню… - Ельф! Падла!! Убери свою грёбаную ботву!! - А? – он с трудом оторвался от мечтаний, захлопал глазами, огляделся. - Хакка [В переводе с эльфийского Наречия (Sindarin) – как бы это выразиться помягче… Ну, как бы – жопа.] лесная! Ботву свою с подоконника убери, мля-а-а-а!!! Эльф вскочил и схватил горшок с фикусом, который яростно во все стороны размахивал веточками с острыми коготками на листочках и вертелся, как психанутое эльфийское сторожевое дерево. - Чтоб ты сдох! Со своим грёбаным фигусом! А-а-а, выгг вашу бабку, чуть не навернулся! Держи эту хвыбу [большинство непонятных неблагозвучных слов - оркские руг-ва]. Эльф с молчаливым офигением принял из окна потрёпанную синеглазую девочку лет двенадцати и ступил шаг назад. Следом через подоконник перевалился и упал в комнату истрёпанный, в порванной подпаленной рубашке, весь в кровище некромант. - Э-э… Морт? - Да нет, блин, МандОс из Валинагхыра [Искакаженное нечестивым некромантом имя эльфийского божества МАндоса из Заокраинной земли Валинора]! У-у, выгг твою, уёльфище! На лице и руках некроманта красовались многочисленные царапины – следы столкновения с эльфийским фикусом и частично – причина неблагодушного настроения. - Морт, что с тобой?! Кто эта милая дама? Почему через окно?! Как ты залез на пятнадцатый этаж?!! – вопросы посыпались из окончательно очнувшегося от грёз эльфа, как кишки из вскрытой брюшной полости. - Поставь малявку на пол. Дверь закрой. А-а-а… Сдохну. Ельф, достань эти… зелья свои, что ли… мля… Некромант, ковыляя, дотащился до своей кровати и рухнул на неё, чуть не сломав хребет об лежащую там лютню. - Чтоб ты сдох, – успел прошептать Морти перед тем, как чёрный потолок комнаты закружился перед глазами, поплыл и исчез в ещё более густой темноте. - О валар. Мо-о-орт!!! Эльф в панике подбежал к лежащему некроманту, принялся трясти его за плечи. Увидел сквозь пропаленную рубашку жуткие раны, издал жалкий вопль и побежал к шкафу. На полпути развернулся, плюхнулся у кровати и принялся вытягивать из-под спины некроманта свою лютню. А девочка стояла и смотрела. Она видела, что из руки некроманта выпал её медальон, и что его запросто можно было теперь забрать и вылезти обратно в окно, так что этот эльф (эльф?!! В Чёрной Цитадели?!!!) не обратит внимания. Но она осталась и смотрела. И даже медальон не взяла. Имеет же право ребёнок на простое детское любопытство? Эльф трясущимися руками расставлял на кухонном/обеденном/письменном/рабочем/ разделочном столе разнокалиберные баночки, бутылочки, пузырьки и колбочки из шкафа. Вытряхнул из объёмистой сумки кучу травы, принялся в ней копаться. Бросил всё, кинулся к некроманту проверять, жив ли. Выгреб из-под стола кучу книг и пухлых истрёпанных свитков и тетрадей, ненужные полетели во все стороны. Волнуется, конспекты валятся из рук… Испугался? Что, может ещё этот мерзкий некромансер – его друг?! Или просто денег ему должен? Эльф разложил на столе несколько свитков; заглядывая в них, принялся лить всё подряд из баночек в большую выщербленную чашу. Покопался в вываленном на стол стоге, скрошил в чашу пару десятков травок, снова принялся лить из колбочек, то и дело лихорадочно листая тетради. Уронил из трясущихся рук круглый пузырёк, тот разлетелся вдребезги по полу. Бросился к некроманту, схватил за свесившуюся руку, щупая пульс. Признаться, Мадлин даже испугалась, сколько эльф лил в чашу всякой всячины. Вообще-то, бояться за жизнь мерзкого некромансера было бы глупостью, но просто… ну и медицина у этих Тьмойразящих! Эльф схватил свою чашу, перелил в пузырёк, расплескав половину, с этим пузырьком в руках плюхнулся на колени рядом с некромансером. - Морт… ну, пей… Эльф приподнял ему голову, повозился, разжимая челюсти, принялся вливать в рот жидкость из баночки. Девочка стояла и смотрела. Даже подошла поближе, посмотрела на заваленный лекарским барахлом стол, заглянула в исписанные свитки. «Злоботаника, 8 курс. Хайссинтар Алссандэллион, темнотравники, гр. 111, комн. 1566» Внизу приписочка: «Кто взял, верните на место, а то у меня некромант бешеный!!» Этот, что ли? Так они тут учатся и живут? Вроде общежития? Неужели друзья?! Маленькая Светнесущая даже представить себе не могла, что у Тьмойразящих есть такие понятия, как дружба, привязанность и вообще что-либо кроме ненависти и корысти! Некромансер тем временем, очевидно, перестал подавать признаки жизни, потому что эльф грохнул чашу об пол, задушенно всхлипнул и принялся делать ему непрямой массаж сердца, отчаянно наваливаясь на скрещенные руки всем своим не сказать чтоб большим весом. Кровать жалобно скрипела, свесившаяся некромантова рука в кожаной перчатке болталась абсолютно безжизненно. Эльф плюхнулся задом на пол и захлюпал носом совсем обречённо. Потом снова, с отчаянной решимостью, набросился на (друга?) соседа по комнате со своими примитивными рёбраломающими методами оживлениями, то и дело останавливаясь и прислушиваясь, дышит ли. Он бы наверняка дошёл и до искусственного дыхания, но некромант захрипел, закашлялся и принялся давиться зельем, которое ему, бесчувственному, уже немало влили в рот. - Морт! Морти… Живой! - Кхэ! Мля… Кхэ, кхэ… Тьфу! Выгг тебя. - Морт… Напугал, зараза! - Эй, кхх… что за мерзкий вкус? – некромант отчаянно пытался плюнуть. – Твоё зелье?! - Заживляющее!! – радостно сообщил эльф. – Сейчас тебя ещё перевязать нужно… И он снова бросился к шкафу, хрупая тапками по осколкам на полу. - Ельф! – окликнул некромант. – Ты смотри чтоб малая не убежала. А то ж она псих, запросто в окно. И на Мадлин только сейчас обратили внимание. Она стояла около стола, прикусив от досады губку. Теперь уже подкрасться к кровати и незаметно подобрать медальон было невозможно. Долюбопытствовалась! Думай теперь, что с тобой эти некромансеры сделают. - Приветствую вас, прекрасная юная дама, – сказал эльф и учтиво поклонился. Мадлин оторопела от такого, но, чуть испуганно улыбнувшись, шаркнула ножкой и тоже склонила растрёпанную головёнку. – Прошу прощения, что не замечал вашего присутствия всё это время, мой друг был в смертельной опасности, и я в меру своих скромных сил его спасал… - Ельф, не выпендривайся! – хриплым голосом испортил всё некромант. – Короче, это Хайсси, сосед мой по комнате. Ельф, это Светнесущая, хотела меня убить. Зовут Мадлин. А, вот ещё что, малая! Хайсси – Тьмойразящий, как и я. Мадлин судорожно сглотнула. Мило улыбнуться и пропеть красивым голоском «Приятно познакомиться» было уже как-то… не хотелось, короче. - И вовсе я не выпендриваюсь, у нас, эльфов, так принято. - Это у вас в Великих Рощах так принято, потому что туда ещё грязи рейнджерской не набилось, а послушал бы ты эльфов из Последнего Оплота. Хайсси тем временем покопался в нижнем отделении древнего обшарпанного шкафа, выгреб оттуда сумку, из неё – моток бинтов. - Присаживайтесь на стул, леди Мадлин! У нас, кажется, ещё что-то вкусное осталось… Малышка улыбнулась и села. Если и было здесь что-то приятное, то это эльф! - Ага, лежит это вкусное как раз возле ослизненных трупячьих пальцев, на верхней полке слева, – вставил некромант. Эльф передёрнулся и судорожно сглотнул, с таким видом, будто хочет поклониться фаянсовому другу. - Н-не надо, пожалуй… – промямлила кроха. - Простите моего друга, пожалуйста, – грустно сказал эльф, раскладывая на своей кровати бинты. – Он некромант, – пояснил он, вложив в это единственное слово смысл как минимум полутысячи бранных слов и нелестных эпитетов. - А вы? – спросила малышка. - Я – тёмный травник. Вообще, я приехал их Великих Рощ, это далеко на севере… Он принялся расстёгивать некроманту рубашку, но тот прорычал «Лапы!!» и начал расстёгиваться самостоятельно. Зелье уже понемножку действовало, придавая сил, так что некромансер смог проползти чуть вверх и опереться спиной на изголовье. - Возможно, вам, красавица, будет неинтересно слушать, поэтому повествование моё будет кратким… Некромант злобно засопел и сам потянул с ельфовой кровати бинт. Почему-то хотелось снова валяться и подыхать. Противно слушать, как ельф с ней… беседует. Это же – маленькая, мерзкая, визгливая, сопливая Светнесущая! А он ей – красавица, леди, юная дама… И вообще, это я её привёл! И вообще, она враг! И вообще, отцепись от МОЕЙ добычи!! - …и я решил познать Тьму изнутри, увидеть хоть лучик света и добра в этой беспросветной… - Ельф! Я вообще-то сейчас сдохну от потери крови, ничего? Тебе ведь нагадить, некромант валяется на соседней койке или труп? - Ну, вообще-то труп молчит, и не лезет драться, и не критикует мою игру на лютне, и не рассказывает гадостей за столом… - Вообще-то, труп и есть гадость. И он воняет, – со знанием дела заметил некромант. - Вообще-то, да, – согласился Хайсси и принялся за перевязку.
Ельф: Весёлые ребята)))))))) Один чуть живой (странное слово, применительно к Морту...), второй - напуган до смерти! Но ведь прикалываются же, прикалываются!.. Узнаю нас..
Фриц: Ну ещё бы!! С нас ведь они внаглую и списывались! Имхо, ты бы йа так же штопаль, случись мне из драки с распоротым боком притащитцо
Фриц: - Р-р! - Ой, нехорошо-то как. Рёбра наружу, кошмар! – вздохнул эльф. Раны у некроманта были не самые приятные, и руки у Хайсси тряслись. – Может, их как-нибудь… ну, внутрь заправить, что ли? - Я т-те заправлю… бедренную кость в задницу. - Слушай, Морт, а может, в лазарет? - Ну, не-ет. Тогда они до всего докопаются. И до сражения там, в избе, и до того, как я глупо попался, и до Мадлин. Хайсси приподнял бровь: он впервые обо всём этом услышал. Ну ничего, дружище, потом расскажешь. - Нельзя в лазарет, ну понимаешь, ельф? Сколько можно? «МортирдэрМорта снова подрали как грелку», мля! Тогда ведь выйдет, что я задание провалил… - Да я понял, – погрустнел эльф. – Только тебя, похоже, с двух саженей пульсаром. Швы надо накладывать, а то будешь совсем как Abomination [Абоминэйшн – воин такой у нежити, большой, толстый, сшитый на скорую из кусков трупятины, весь в швах и кровище, типа Франкенштейна. И пуза торчат зубы и кишки]. Некромант свирепо зарычал и попытался пнуть эльфа ногой. Он всегда больше всего бесился за это прозвище. Немного успокоился, вздохнул. - Но ты ведь проходил это? - Ты тоже по книжкам знаешь, как за Грань ходить. Некромант помолчал, решаясь. - Делай, короче. Сартана знаешь? Из тыща четыреста девятой. Сдохну – быстро, быстро дуй к нему. Может ещё успеет. Ну, наркоз! - Морт… – голос эльфа дрожал. – Ты скажи сначала, кто такой Сартан, и почему… - Некромант. С десятого курса. Я за него реферат по трупологии раз написал. Балбес! Но два раза за Грань ходил. Так вот, если вдруг – вдруг! – что-то, то возможно, он меня достанет. Эльф побледнел. Да какое там побледнел – на нём просто лица не стало! - Морт, я не могу. Я ни разу не делал операцию человеку. - Ельф. Хайсс! Давай. Ничего не будет. Я крепкий. Ты только швы наложишь, поаккуратнее только, – и всё! Девочка, сидя на стуле, вся вытянулась в струнку, прислушиваясь. Что они собираются делать? Операция какая-то… - Морт, я боюсь. - Слушай ты, уёльфище! Я в тебя верю… Хайсси повернулся к столу и снова зазвенел склянками, что-то смешивая. Мадлин смотрела на его бледное, полное скрытого ужаса и отчаянья лицо с тонкими эльфийскими чертами. - Вот! – он протянул некромансеру колбочку с дымящимся прозрачным зельем. – Может, не надо? Морти сердито вырвал колбочку у эльфа из рук и одним глотком опрокинул в себя. - Брррр! Меррзятина, – передёрнулся некромант, собрался внести конструктивные предложения по составу зелий, но не успел: как-то весь вдруг обмяк и хлопнулся на подушку. * * * Мадлин сидела, отвернувшись, и разглядывала обстановку комнаты, но так, чтобы в поле зрения не попадал эльф, штопающий заляпанного кровью некромансера иголкой с наговоренной ниткой, брррр. Комнатка у Тьмойразящих была небольшая, с одним окном. Возле окна стояла кровать эльфа, рядом, у другой стенки – кровать некроманта, у третьей стенки – большой видавший виды чёрный шкаф. В комнатке были две двери, тоже чёрные и крепко обшарпанные, потолок был чёрный, а обои разрисованы черепушками, корчащими рожи. Только над кроватью эльфа каждая черепушка любовно, аккуратно, цветными карандашами была превращена в листик или цветок. А рядом – корявая надпись чёрным: «Хайсси – злоботан». Стол стоял посреди комнаты; слева от окна, где для стола было законное место, громоздилась куча всякой всячины, не нашедшей себе, должно быть, места в шкафу. Здесь был обшарпанный посох с черепом на конце (некромантский, это точно! Почему только некромансер не брал его с собой?), взаправдашний череп, несколько костей, бежевые замшевые сапоги, украшенные узором из листочков; чёрные кожаные сапоги с металлическими пряжками и с шипастыми черепами на «носах», два портфеля (такие же непохожие, как сапоги) и бренные останки стула (тот, на котором сидела Мадлин, был единственным в комнате). Всё остальное было завалено уже перечисленным и рассмотрению не подлежало. В углу стояла мусорка, чёрная, обляпанная какой-то гадостью, вокруг неё раскидана всякая дрянь вроде вишнёвых, сливовых и куриных косточек (очевидно, кто-то тренировал меткость). Больше созерцать было нечего (кроме занятого операцией эльфа и обгоревшего-в-клочья-подранного некроманта, на которого без рубашки смотреть было ужасно), и Мадлин перевела взор на потолок. На крюке точно над столом висела большая чёрная люстра с тринадцатью свечами; судя по отметинам на столе, она уже падала со своего крюка, и не раз, к немалому, должно быть, удивлению и радости ужинающих или готовящих уроки друзей. - Вы здесь живёте? – тихо спросила Мадлин, только бы не молчать, слыша жутковатые звуки сшивания развороченной раны иголкой. - Да, тут и живём, – сдавленно подтвердил где-то за её спиной эльф. – Вот уже три года почти. - А что здесь ещё делают, в этом замке? - Ну, Чёрная Цитадель – в основном школа. Тут учатся Тёмной магии. Ну и… научная работа ведётся… кое-какая… А первоначально это была приграничная… крепость… Всё. Эльф разогнул затёкшую спину, отрезав наговоренную нитку. - А что вы собираетесь со мной делать? – не без внутреннего трепета спросила Мадлин. - С тобой?.. Лично я бы тебя прямо сейчас отпустил, – через силу улыбнулся Хайсси, поворачиваясь. – Но только грустно будет расставаться с таким чудесным существом… А зачем тебя приволок сюда Морт, я понятия не имею. - А может быть… пока он… пока он спит… вы меня как бы отпустите? – робко спросила девочка, заглядывая снизу вверх в большие тёмно-зелёные глаза эльфа. - Ну… – уши Хайсси грустно опустились. – Куда же я тебя отпущу? Это – территория Тьмойразящих, они на каждом шагу. Так что для тебя безопаснее всего – в этой комнате. Мадлин печально вздохнула и опустила голову на стол. - А ещё Морт скормил бы мне все свои препараты, если бы я тебя отпустил… – себе под нос добавил Хайсси. Это расстроенная Мадлин постаралась если и услышать, то не представлять себе…
Ельф: Да.... Ужасно. Не представляю..... оперировать в таких условиях.... в принципе оперировать... У меня бы руки не тряслись, а вообще ходуном ходили!.. Да ещё лучшего друга. Короче, единственное - в обмороки бы никто не хлопался: разве что когда операция завершена))) Потому что жизнь друга - это всегда на первом месте.
Фриц: Даааа, Ельф, тебе, как никому другому, легко представить, что думал и чувствовал Хайсси)) Ты ж ваще стопроцентный эльф-студент-темнотравник) Представляю, что бы там Хайсси наворотил со своими руками-ходуном-ходящими, если бы не хлебнул предварительно зелья против тряски рук
Ельф: Много ты понимаешь, тупой фа.. то есть, некромант))))))) Зелье было не "от тряски рук", а обычная настойка валерианы, разве что более концентрированная и с примесью нескольких редких трав (названия приводить не буду, ибо число символов тут ограничено))). Лишает эмоций на 89 процентов. Разработка проф. Зелля (ну, в соавторстве со мной)). Мы так и не смогли тогда увеличить процент... Хотя, потом решили, что совсем безэмоционально - это тоже плохо, и удовлетворились достигнутым) Ну всё, краткая лекция по злоботанике подошла к концу))))
Hauptman: ... ну еще бензопила, пилка для ногтей, ножницы по металлу, ключ на 19 для наркоза и водка
Ельф: Да вы, батенька, идеалист!..
Фриц: Ельф Да ты ж в этой теме.. реальный злоботанище Хайссинтар!! Hauptman Ого!! Скоко операционного девайса! Как будто целого киборга потрошить))) И ногти подпиливать, если сломаютцо случайно
Hauptman: Я практик, с душой идеалиста!
Ельф:
Ельф: Фриц Ну дык!
Ельф: ААААА! ЧЕТЫРЕ!! четыре звезды уже))))))))))))))))))))
Фриц: Часто в Нет ходеш, аффтор!
Ельф: Йа! Их бин! (как говорит по любому поводу товарищ штарпёр)))))
Фриц: Ааааааагагагагга!! Не токо ж русским с йа стебстись!! - Herr Starpjor, du bist fade fett Laus! - Йа! Их бин!!
Ельф: переведи, а то здесь никто не знает, как по-немецки будет "скучная вошь")))))))))))))
Фриц: Тут не просто "скучная вошь", а "скучная жирная вошь"... Просто решыль, что Scheisse - это банально)))
Hauptman: Ак как "нескучная жирная тупая веселая компанейская пьяная вошь"?
Ельф: Это... КТО?...
Фриц: unfade fett stumpfsinnig lustig gesellig betrunkene Laus!! *перевод, а не характеристика Ельфа* Теперь Hauptman знает, как ругать на попойке друзей!!
Гест: развели тут гербарий.. всем стричься под ноль и мыться керосином!
Ельф: йа умер. йа предложили стричься под ноль.
Фриц: Гест Да!! И не говори!! Развёл тут Хайсси гербарий, не продыхнуть от его ботвы и прочей темнотравнической растительной дряни! Ельф Уф... Пока впечатлительный Ельф помер, йа выложу наконец-таки следующую главу!!
Фриц: Некромант пришёл в себя примерно через полчаса – замученный, злой и с таким ощущением, будто обмывал сессию неделю подряд и закончил всё разбиванием бутылок об голову и валянием по осколкам. Эльф и девочка к тому времени уже совсем подружились и оживлённо беседовали про Лихолесье – эльфийское государство-союзник Империи. - А почему Лихолесье не воюет с Империей Зла?.. Ну, в смысле, с Империей Оркес, я хотела сказать… - Это всё благодаря королю Леголасу Трандуилиону! Я восхищаюсь этим эльфом! – вдохновённо вещал Хайсси. – Он – друг Варлорда (нашего Императора, Гырка), он талантливейший политик, поэтому сумел спасти своё государство и подружиться с орками… А ещё он великий воитель! Он участвовал в Войне за Кольцо в Третьей эпохе, он сражался рядом с Императором Гырком в Войне за Орду и Набегах за Империю! Я так хочу быть на него похожим… - Ууу… ыкботня, мля! – прервал идиллию страшный хриплый голос-полушёпот. – Ельф! Иди завтрак готовь… Ыкбаный в нюх, вот гхыр мля, жгрыбная выгготня, скока ж я выпил?.. - Морт! Проснулся! – с лучезарной улыбкой обернулся Хайсси на полившийся поток оркских матюков. - Да не, мля, сплю… Так ща не утро? - Ты ничего не помнишь?! Некромант поводил осоловевшим взглядом по комнате, наткнулся на светловолосую девочку на стуле, испуганно поджавшую ножки. - Ой, плят, – заключил Морти, снова хлопнулся и отключился. - Нет, ты не подумай, он не всегда такой, – смущённо пояснил Хайсси. – Наверное… немножко перестарался я… с зельем-то… вот… - А… а он тут и останется, да? – тихонько спросила Мадлин. - Ну да. Куда же ему деться? Это наша с ним комната. Мадлин тяжело вздохнула. Такой интересный плен у Тьмойразящих – в уютной комнатке в зловещих тонах, с красивым видом из окна, а главное, с милым приветливым эльфом – ей, пожалуй, нравился. Но вот жуткий некромант сюда как-то не вписывался… Вообще не вписывался!! * * * Оставив Мадлин с толстым конспектом по злоботанике, в котором красовались тут и там симпатичные эльфийские рисунки (вперемешку с не очень милыми рисунками некроманта), Хайсси побежал на кухню делать чай. Печенье, как выяснилось, лежало не рядом с трупячьими пальцами, а через две полки от них, так что его можно было есть. Когда чай был готов, а Мадлин уже сидела и грызла с довольным видом печенюшку, Морти очнулся окончательно. - Ельф!! Снова твой отвар из веника! – пробурчал он, садясь на кровати и мотая головой. Физиономия у некроманта имела довольно замучанный вид, под глазами залегли тени темнее обычного. - Тебе уже лучше? – улыбнулся эльф. - Ага, отлично просто, хоть щас на препараты. Некромант попытался подняться с кровати и снова плюхнулся на неё: ноги подгибались. Мадлин, настороженно сжавшись на стуле, следила за ним с тихой опаской. Мрачно глядя прямо на неё в упор, некромант рванулся ещё раз и на этот раз установился в вертикальном положении, хоть и немного шатаясь. - Уже подружились, значит… Уже хороший Тьмойразящий Хайсси, – мрачно заметил Морти, проковыляв мимо стола к двери. – И печенье моё жрут… - Морт, ты куда? – встревожился Хайсси, пропустив мимо острых ушей недружелюбную реплику. - В ванне топиться. - А, в душ… Некромант доковылял до ванной и закрыл за собой дверь. Мадлин осторожно отпила из чашки, держа её обеими ручонками и большими испуганными глазами глядя на дверь. Из ванной вдруг донёсся грохот, и эльф тут же вскочил с кровати, на которой сидел. - Морт!! Что произошло?! – закричал Хайсси, бросившись к двери в ванную. Морти без сознания валялся на полу, он только и успел, что рубашку снять. По всем признакам, несчастный некромант при падении приложился головой об умывальник, уже судя по тому хотя бы, что последний был расколот и половинка валялась на полу. Хайсси как-то приподнял друга и, таща на плече и наполовину волоча по полу, затянул в комнату. - Чёртов… самонадеянный… некромант… – пропыхтел эльф, сгружая ношу обратно на кровать. – Понесло же разгуливать, сразу после операции… Последние мозги теперь отбил… – сетовал Хайсси, усевшись обратно за стол. Мадлин тихо прыснула в кулачок. Некромант пошевелился и что-то неразборчиво, но злобно буркнул. - Почему он так часто… падает в обморок? – спросила Мадлин тихонько. - Не знаю, раньше вроде не падал… – честно признался Хайсси. – Может быть, это из-за зелья для наркоза?
Ельф: Фриц пишет: - Чёртов… самонадеянный… некромант… – пропыхтел эльф, сгружая ношу обратно на кровать. – Понесло же разгуливать, сразу после операции… Последние мозги теперь отбил… – сетовал Хайсси, усевшись обратно за стол. Мадлин тихо прыснула в кулачок. Хайсси - злохирург, блин. Нет ,чтобы сразу предупреждать: мол, больному постельный режим! А то ведь наблюдал молча, пока встанет, до ванной доковыляет... Одно из двух: или он тут слишком туп (в таком случае, это какой-то неправильный Хайсси, и на меня не ссылаться!!), или слишком вреден (СЛИШКОМ, а посему на меня опять же не ссылаться!). Вот и Мадлин, "добрая девочка", "тихо прыснула в кулачок". Не слезами же она прыснула! Короче, Автору срочно убиться об стенку. (если он ещё пока не убился об раковину.
Hauptman: Фриц пишет: - Ууу… ыкботня, мля! – прервал идиллию страшный хриплый голос-полушёпот. – Ельф! Иди завтрак готовь… Ыкбаный в нюх, вот гхыр мля, жгрыбная выгготня, скока ж я выпил?.. Ельф пишет: - Ой, плят, – заключил Морти, снова хлопнулся и отключился. стопудово с русскими бухал - нахватался там... Фриц пишет: Тьмойразящий Хайсси Фриц, извини, с первого раза читается как "тормозящий" Фриц пишет: – Может быть, это из-за зелья для наркоза? ".. а может мы не там траву берём?"
Ельф: Hauptman Hauptman пишет: Фриц пишет: цитата: Тьмойразящий Хайсси Фриц, извини, с первого раза читается как "тормозящий" Фриц то может и простит... ДА ТОЛЬКО Я НЕ ТОРМОЖУ!!!!!
Фриц: О шайзэ!! Имхо, йа залажали, причём со всех сторон и конкретно.. Ельф Главный лажатель!! Ну, Хайсси был слишком уверен в силах Морта и наверно не предполагал, что такой мощный чел завалится от пустячной операции! А Мадлин по умолчанию Морта поначалу ненавидит! Так что хорошо хоть вслух не заржала злорадно... Аффтору об стенку предлагают убиццо уже не в первый раз, и аффтор в очередной раз отказывается заниматцо этими глупостями! Ибо в стене от этого дела пойавляются дыры => сквозняк, и йа могу простудитцо!! Hauptman пишет: стопудово с русскими бухал - нахватался там... Это скорее орки с русскими бухали! Есть что-то такое созвучное в оркском матерном, на котором Морт активно ругаетцо... Hauptman пишет: Фриц, извини, с первого раза читается как "тормозящий" Так это с первого раза. Это слово встречается дальше так часто, что поневоле начнёт читатцо правильно! А где этот злоботан ушастый траву такую забористую берёт, это его самого спрашивать надо!!
Ельф: Hauptman Фриц пишет: Hauptman пишет: цитата: стопудово с русскими бухал - нахватался там... Это скорее орки с русскими бухали! Есть что-то такое созвучное в оркском матерном, на котором Морт активно ругаетцо... (не верьте, бухал! и не раз)))))))))))))))))) Фриц От протухшего и зловоняющего некроманта слышу! Хы. Это типа: "Хайсси, знаешь, после твоего зелья можно жить! Но... уже как-то и не хочется....... ")))))))))))))))))))))))
Hauptman: Ельф а если опохмелиться - то хочется зелья опять?
Фриц: Hauptman Этого зелья никогда и ни при каких условиях никому не хочетцо. Аффторитетно заявляю....
Hauptman: я просто не пробовал... а меня то как раз интересует параметр убойности (желательно сравнивать с коньяком)
Фриц: Тут имхо недопонимание... Оно не опьяняющее! Оно просто УЖАСНОЕ и противное!! И рубит без всякого кайфа (в отличие от коньяка)...
Hauptman: иногда после первой все равно
Ельф: Фриц да ладно, просто мне пока не доводилось коньяк готовить... возможно, тут всё дело в том, КТО готовит...
Фриц: О НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!! Давайте-ка, пока не вдохновили Хайсси на новую травяную убойную дрянь, йа новый отрывок выложу...
Hauptman: Фриц ты не выложи - а заложи чтоб настаивалось..
Ельф: Hauptman главное, чтоб не подложил. а то взорвётся и возможно завоняет!
Фриц: Hauptman, Ельф Обязательно!! И выложу, и заложу, и подложу, и возможно наложу, если захочу особенно досадить...
Ельф:
Hauptman: Ельф пишет: главное, чтоб не подложил. а то взорвётся Ну это же моя профессия на самом деле - снимать то что подложат.. Фриц пишет: И выложу, и заложу, и подложу, и возможно наложу, если захочу особенно досадить... Не забудь процедить, соблюди технологию - осадок нам не нужен!!!
Фриц: Hauptman пишет: Ну это же моя профессия на самом деле - снимать то что подложат.. Ура!! Копро-бомбы подкладывать стало ещё интереснее! Тут уж вопрос не "сколько человек и имущества испачкает, когда взорвётся", а "найдут ли" и "успеют обезвредить или нет" За технологию - не стоит беспокоиться! Накладываю по высшему разряду, Каскеветшу в тапочег... Однако, новый отрывок пора, а то за беседой о злотравническом бухле повесть потерялась!!
Фриц: - Мадлин, ты ведь… присмотришь за ним… пока я на кафедру реферат отнесу? – спросил Хайсси минут через десять, собирая в кучу разбросанные под столом бумаги. - Хорошо… а что я должна делать? - Ну, ничего особенного… Посмотри просто, чтобы он снова гулять не отправился. Ну, и компресс ему можно на лоб положить. Ну, и если пить попросит… Мадлин посмотрела на закрывшуюся за эльфом дверь, потом – на некроманта, и судорожно сглотнула. Без сознания – он был всё равно страшным, и оставаться с ним наедине… Мадлин разместилась в противоположном углу комнаты и стала терпеливо дожидаться Хайсса. - Ельф… – послышался вдруг со стороны некромантовой кровати хриплый голос. – Ельф, где малая? Мадлин поборола в себе испуг и не придумала ничего лучше, чем ответить: - Я тут! - Там и сиди, – прохрипел некромант. – Убежишь – прокляну. Сгниёшь и сдохнешь. Мадлин затряслась, вжавшись в угол. Но тем не менее храбро пискнула: - Больно надо! Некромант тяжело, с хрипом дышал, свесив руку с кровати. - Ох, башка… – пробурчал он. - Вам компресс приложить? - Издеёшься? - И вовсе нет. - Ну ладно, – мрачно согласился некромант. Мадлин выбрала из кучи оставшихся лежать бинтов один побольше и отправилась с ним в ванную. Удивлённо окинула взглядом раздолбанный надвое умывальник (это какая должна быть голова, чтобы раскололся умывальник, а не череп?), намочила бинт холодной водой. Морти тем временем валялся на кровати, не зная куда деть гудящую от боли голову, да и швы давали о себе знать, причём неслабо. Но больше всего донимала тихая ярость от того, что ушлый эльф уже успел втереться в доверие к малявке, которую он, Морти, привёл, и которая по оркским законам военного времени ему теперь всецело принадлежала как боевая добыча. Да ещё и печенье сожрали, что теперь похрумать за книжкой? Пока Морти был занят мрачными мыслями, ему на лоб плюхнулось что-то мокрое и холодное до невозможности, так что он чуть не подскочил на кровати и крепко ругнулся. Из-под заливавшей глаза ледяной воды и белого краешка бинта на него смотрело испуганно-любопытное глазастое личико под медово-светлой чёлкой. Мадлин и сама удивилась, когда мрачное остроскулое лицо некроманта, особенно тёмное по сравнению с бинтом, неуверенно озарилось какой-то странной для него, светлой улыбкой… - А вы умывальник разбили, – сообщила Мадлин. - Ох, плят. - Что? - Ругаюсь. Они помолчали: Морти не знал, о чём можно говорить со Светнесущей маленькой девочкой, Мадлин не знала, о чём можно говорить с некромантом, недавно отбившим последние мозги. Она хотела, конечно, спросить, что Морти собирается с ней делать, но как-то не хотелось узнавать. Мадлин прошлась по комнате, разглядывая интерьер повнимательнее. На столе, в углу, она заметила банку с какой-то непонятной субстанцией внутри. - А это что? - Где? – отозвался некромант. - А вот тут, в баночке. - А, измельчённые трупячьи мозги… Они извлекаются без трепанации черепа, через нос. Засовывают в ноздрю стек с крючком, взбалтывают мозг до полужидкого состояния и этим же стеком через ноздрю вытаскивают. Они выглядят примерно как слизистый тухло-сероватый шнур с гнилостными сгустками… Потом мозги измельчают. И дают им подгнить. Для некоторых ритуалов просто необходимы трупячьи мозги! Например, если дать их сожрать зомбаку… Вдохновенную речь некроманта прервал тихий жалобный кашель из ванной. Девочка склонилась над остатками умывальника и пыталась стошнить. - Ха-а-а-а-ха-ха!!! – Морти всегда жутко радовался, когда удавалось довести кого-нибудь до такого состояния! - Какая гадость!! – обиженно возмутилась Мадлин из ванной. * * * Когда Хайсси вернулся, некромант и ученица Светнесущих совсем «подружились»: Морти икал от дьявольского смеха, рассказав очередную «байку из склепа», а Мадлин в ванной приходила в себя после поспешного вынужденного прощания со съеденным печеньем.
Ельф: зло! он же настоящее ЗЛО!!...
Hauptman: Фриц пишет: - А вы умывальник разбили, – сообщила Мадлин. - Ох, плят. слышится в этом что-то знакомое (ну типа после НГ или ДР)
Ельф: да... оказывается, Морт был не так уж оригинален...
Фриц: Hauptman Точно! Вот когда песаль, не задумыфальсь, а щас задумальсь - и действительно... Недаром у Морта была стойкая иллюзия предшествующего обмывания сессии Ельф Нигани на Морта! Он токо в бодунище нисаффсем оригинален (да и то, токо по сравнению с русскими), а во всём остальном - огого!!
Ельф: Фриц Ну-ну, ну-ну..
Hauptman: У меня стойкое ощущенние что Морт - 12 летний подросток нашей страны украденный в подворотне г. Мухосранска во время курения травы после полпузыря водки... только еще этого не осознавший.
Фриц: Хайсси!!! Гхыров йольф!!!! Ты только посмотри, какое из-за твоих жгрыбных зельев впечатление обо мне!!!
Фриц: Глава 4. Вечер в Чёрной Цитадели - Разлагаясь, мышечные волокна вследствие гнилостного распада гемоглобина приобретают тускло-коричневато-бурый цвет с лёгким оттенком зелени, – вдохновенно декламировал некромант, развалившись на колченогом стуле. – Также, если имела место инфекция, из отдельных вспухших блестящих участков гнилятины при надавливании может выделяться изжелта-белый с примесью сукровицы дурнопахнущий гно-о-о-ой, – злорадостная ухмылка в ответ на изменение цвета эльфовой физиономии в сторону «лёгкого оттенка зелени». – На вкус он… Хайсси оттолкнул стул, схватился за горло и опрометью бросился в туалет. Некромант откинулся назад с угрозой рухнуть и разразился торжествующим хохотом. - Сейчас он будет тошнить, – икая от смеха, пояснил он Мадлишке, тоже чуть зеленоватой. Но Хайсси не дошёл до крайних мер. Спокойная, прохладная обстановка их ученической уборной умиротворила его разбушевавшиеся нервы и желудок. Да и к тому же вид треснутого, век не чищенного бачка вызывал куда меньше рвотных позывов, чем Мортова ухмыляющаяся физиономия. Бачок… умывальник… ёршик в углу… а-а-а!!! Ёршик!.. Хайсса вновь затошнило, но он перевёл взгляд на зеркало и успокоился. Р-р-р, кудряшки!! Но от них хоть тошнить не так хотелось. За стол эльф вернулся с бесстрастным лицом, сдержанно-взбешённый. - Ельф! – радостно возопил некромант, будто увидел друга после года разлуки и спешил к тому же сообщить ему радостную весть. – Ельф, но при варке мышцы, пролежавшие до одиннадцати суток включительно, теряют свой характерный оттенок! И могут сойти за свежие и полусвежие, если суп хорошо посолить!! А гнойнички вполне могут оказаться вот… – некромант склонился над тарелкой трясущегося Хайсса, покопался там руками, – вот этим!!! – и радостно ткнул ему под нос облепленную гороховой жижей кость с кусочком костного мозга – слизким и изжелта-белым. - Аа-а-а-а-а-а-а-а-а!!!! – страшно завопил эльф, схватил свою тарелку с супом и с размаху выплеснул в рожу некромансера. - Ну ты и ха-а-акка, – обиделся Морти. И одной правой, с разворота, нахлобучил свою порцию другу на голову. - Сволочь!!! – взвизгнул эльф и, с горохом и прочей дрянью в волосах, как ураган набросился на плюющегося некромансера. После пары минут ожесточённой схватки, которую маленькая зрительница сопровождала восторженными криками и аплодисментами, Морти оказался прижатым за горло к спинке стула. Дальше драться он не мог, потому что ржал как ненормальный, икая и подкидывая вцепившегося эльфа. Тот с абсолютно озверевшей физиономией месил некроманта кулаком в плечо. - Ха-ха-ха… ик… это как, помнишь… когда дерьмом с ёршика – тебе на голову!! Разъярённый Хайсси посмотрел на залитую супом ржущую рожу друга и тоже расхохотался. - Ну что, получил, додик? – снисходительно, сквозь смех, спросил он некроманта, чья физиономия, по причине сдавленной шеи и бешеного хохота, уже начинала принимать бурачный оттенок. - А нигхыра! – Морти каким-то одним непонятным движением сбросил с себя эльфа и припечатал за плечи к полу. - Ух, блин… – выпучил Хайсси глаза: должно быть, некромансер не такой уж и худощавый. – Идиот! Слезь… - А нефиг… – обиженно хлюпнул Морти, но друга тут же отпустил, ещё и вздёрнул за руку в вертикальное положение. - Я в душ первым!! – возопил вдруг Хайсс, торжествующе хохотнул и бросился вон из комнаты. Морти вздохнул и принялся снимать рубашку. - Эльфы, – пояснил он, в ответ на офигевший взгляд, поведение своего друга. А Мадлин офигела вовсе не потому. Ну некромансер, без стыда абсолютно! Хорошо хоть на штаны ему суп не попал. Морти эффектно отбросил рубашку, присел на краешек стола, печально огляделся. В комнате царил бардак: два стула перевёрнуты, стакан и тарелка разбиты, по столу разлит мерзкий суп и чай, и всё это мерно капает на коврик, который вообще-то должен лежать у Хайссовой кровати. Но Мадлин на всё это не смотрела. Она во все глаза уставилась на Морти. Когда он успевал загорать? Грудь и руки (чуть меньше накачанные, чем она думала, судя по силе) ровного смуглого оттенка, только вот – валар! – на левой руке повыше локтя – кольцевой ровный шрам, по краям точечки от иглы – следы шва. И четыре шрама от плеча до середины груди, будто от когтей – белые, неровные: где глубже, где прерываются. …вот бы дотронуться, провести пальцем вдоль каждого… Малышка мотнула головой. Странная мысль: будто своя, но – издалека… Морти заметил, что девчонка на него смотрит, смутился и повернулся правым боком и спиной. Шрамы он не считал своей самой привлекательной частью. А перчатку так и не снял.
Ельф: Фриц пишет: - Аа-а-а-а-а-а-а-а-а!!!! – страшно завопил эльф, схватил свою тарелку с супом и с размаху выплеснул в рожу некромансера. Хахахахахааааа!!!!!!!!!!! О, получил, некромансер гхырный?!?...
Фриц: Кое-кто дальше не дочиталь, там где суп гороховый дополнил кое-чью рыжую кучерявую причёску Получил, жгрыбный йольф??
Hauptman: Фриц пишет: - А нигхыра! – Морти каким-то одним непонятным движением сбросил с себя эльфа и припечатал за плечи к полу. наш чувак. в кабаке стопудняк был
Ельф:
Фриц: Hauptman Высшее признание для Морта Горжусь теперь этим персонажем!! А кабак у них там в Цитадели есть, так что Морт мог и там натренироватцо))
Фриц: Дверь распахнулась, и в комнату вошёл Хайсси – мрачный, с мокрыми кудряшками волос, которые тщетно зажимал в хвост и пытался вытянуть. - Спать с ней будешь? – указал Хайсси… не на Мадлин, на перчатку. Некромант пожал плечами и пошёл в ванную. - Он бил тебя только правой рукой, – сказала Мадлин. – Это потому что в перчатке? - Не-ет, – улыбнулся Хайсс, скорее от взгляда на кроху, потому что отвернувшись, тут же помрачнел. – Это потому что левой он бы меня убил. - А почему? А зачем перчатка? - Спросишь у Морта. Если захочешь, – отрезал эльф. Не хотел он говорить об этом, сразу видно – не хотел. Хайсси бережно снял с окна горшочек с фикусом (тот зашевелил листьями – наверное, руки у эльфа дрожали), вытащил застеклённую раму и уселся на подоконник. Запрокинул голову, подставив лицо звёздам, а мокрые волосы – тёплому, хоть и ночному, ветру. - Высоко же! – испугалась Мадлин. Эльф усмехнулся, достал с кровати лютню, пристроил на колени. - А, ничего. Я уже не боюсь. Мы с Мортом, считай, каждый вечер сидим на окне. Мадлин ничего не сказала, но про себя подумала, что это очень опасно, учитывая, как бурно общаются лучшие друзья вот хотя бы за ужином. - Морт – так он высоты боится, он сам говорил. А висел здесь однажды, придурок, руками за подоконник. Я увидел – чуть не обос… испугался очень, а он подтянулся и обратно влез. Мадлишке этого было уж никак не понять. Как можно свеситься на руках из окна пятнадцатого этажа, мотивируя это тем, что боишься высоты? Эльф сидел и тихо перебирал струны – стройный силуэт с ореолом посвечивающих в лунном свете волос, на фоне бархатно-синего неба… - А-а, мерзззавец!! Что я слышу?! – прервала идиллию исполненная отчаянной муки ругань некромансера. И эльф, и девчонка посмотрели на Морти с одинаковым выражением. С каким – не трудно догадаться, учитывая, как удобно устроился Хайсси и как залюбовалась им Мадлин. Морти, кривясь под переливы струн, будто от зубной боли, порылся в шкафу, пару раз запихивая обратно что-то спутанное, валящееся на голову, откопал тёмный свитер, критически осмотрел, нюхнул. - Эй, это мой! – оторвался от творчества Хайсси. - Вот я и думаю, чего всякой гадостью воняет? – согласился некромант, пихнул свитер обратно, откопал чёрную майку, надел. – Пшёл вон с подоконника, – устало сообщил он эльфу. – Можно и на койке потренькать. Хайсси вздохнул и безропотно перебрался на кровать, бережно придерживая лютню – будто опасаясь, что некромант набросится с дьявольским хохотом и выкинет её в окно. В ответ на возмущённый взгляд Мадлин, пожал плечами: - Он иначе запросто за ноги – и выкинет. Он ненормальный! Некромант беззлобно оскалился, не поворачиваясь в комнату. Он сидел боком, поставив ногу на подоконник положив на колено сцепленные замком руки. В полутьме поблёскивали резные руны – перчатку он так и не снял. - Морти, а зачем вам эта перчатка? – спросила Мадлин. - Она магическая. - А зачем? Вы же сейчас не колдуете. - Надо, – угрюмо отрезал некромансер и отвернулся в ночь. - Вот! Я стих сочинил! – возопил вдруг Хайсси, и Морти тут же отвлеклась на него. – И под огненным куполом неба, – декламировал эльф, – Где закат догорает в крови, Я тебе, моя радость, признаюсь В своей пламенной эльфской любви! Мадлин сидела и во все глаза смотрела на Хайсси… Даже с восторгом каким-то! Морт закатил глаза, состроив усталую полуобморочную физиономию, и, свесив ногу с подоконника, плюнул в темноту ночи. Откуда-то снизу, этажа с пятого, донёсся возмущённый возглас. Хайсс постоянно что-то слагал, главным образом лирическое и, по-эльфийски, до крайности образное, и всё это, под аккомпанемент лютни, в первую очередь проходило через многострадальные уши некроманта. - Почему ты плюёшься?! Нет, ну вот почему ты плюёшься?! – горячо заступилась малышка за непризнанный менестрельный талант, даже ножкой топнула. Морти не поворачивался, только хрипло замученно вздохнул. - Он не любит музыки, – вполголоса сообщил Хайсси, таким тоном, будто говорил о смертельной болезни у лучшего друга. Все помолчали в честь этого. - Уже и поздно, – сказал Хайсси. – Где положим это чудо? - На моей кровати, – откликнулся Морти. - А ты где? - На-айду. Ложись спать, ельф. Прекрати меня терзать. - Я хочу ещё посочинять! – возмутился Хайсси. – И неужели я так плохо играю? Морти промолчал. Он это слышал по нескольку раз на день, считал издевательством, но уже привык. - Нет, ты очень хорошо играешь, правда! – встряла вдруг девчонка. – Мне нравится. Сыграй ещё! - Что-об вы-ы сдо-о-охли, – проскрипел некромант и четыре раза подолбался головой о каменную раму. - Он же… - Брось! Если бы он проклинал по-настоящему, всё оставшееся от меня после его манипуляций уже давно бы догнило. В этом смысле Морт – очень милый некромант. - Пошёл в хакку! – ругнулся Морти. - Да успокойся, ты только в смысле своего колдунства милый… - Что-о?! – возмутился некромансер, аж ноги перекинул в комнату, эльф едва увернулся. – Тебя не устраивает моя некромагия?! А курицу помнишь? - Ха-а-ха-ха!! Курица! – вспомнил Хайсси, принялся рассказывать Морти: – Морт на шестом курсе собрал из супа и оживил костяную курицу без головы, без одного крыла, зато с бедренной костью, торчащей из задницы! - Ха, забавная была курочка!! - Знаешь, я очень удивился… - Ври! Да ты чуть постель не обгадил, когда её утром увидел на своей подушке! - Ну, я немножко испугался, – признал эльф. - Ага, и завопил так, что эти придурки из тыща шестьсот шестьдесят шестой всполошились! - Ну, я просто был спросонья, и… эти несчастные останки набросились на меня и вцепились в волосы! – в голосе эльфа мелькнул ужас и возмут при одном воспоминании. – Я справился как-то… - Он выгреб курицу из своей копны, вереща, как стадо гарпий! Носился по коридору в исподнем и дико орал, а курочка за ним… - Морт, ты мерзавец. - А потом она догнала его, подскочила и клюнула шейным позвонком прямо в задницу! - Хватит рассказывать!! Всё было не так! Она всего лишь порвала мне пижаму! - Ты ТАК ОРАЛ! Вот на что поспорим, что кто слышал, подумал: «Наконец этот некромант решил пристукнуть своего грёбаного эльфа, а то задолбал, падла: как вечер, так окно не открыть – бренчит и бренчит на своей ыкбалайке»! - Морт!! Я тебе говорил, что ты мерзавец? Не трожь лютню! А за курицу ты мне когда-нибудь ответишь. - Весело они, короче, развлекались, полбашни на уши поставили, пока мою куру элементалка не развеяла. - Узнали, кто сотворил – таких Морту… бедренных костей навставляли! - Ну, поругали. Зато сколько мне заказов пошло на этих курей! Штук тридцать сделал, пока не задолбало. Весёлое время было… - Да, очень, – Хайсси помрачнел и то и дело передёргивался: он вспомнил всё про Мортовых курей и теперь был о них не лучшего мнения, чем о ёршике. – Гонялась вся Цитадель за безголовыми курями, пульсарами закидывая… - Зато заработал денег на артефактную перчатку. И прославился на всю Цитадель.
Ельф: гагагагаааа!!!!!!!!! как вспомню!))))))))))))))))))))
Hauptman: Значит наши уже квасили в ихнем кабаке?
Hauptman: Фриц пишет: Ха-а-ха-ха!! Курица! – вспомнил Хайсси, принялся рассказывать Морти: – Морт на шестом курсе собрал из супа и оживил костяную курицу без головы, без одного крыла, зато с бедренной костью, торчащей из задницы! пьяный панк .уле...
Фриц: Ельф Ага, эт ты сначала ржош, вспоминая, а потом как вспомнишь попадробнее, да каааак впадёшь в неконтролируемую йхаааааарость, да как занеадекватничаешь!! Hauptman Ваши, русские, где токо не квасили!)) Возможно, даже в Средиземье 141-го года Пятой эпохи, в кабаке Чёрной Цитадели... Hauptman пишет: пьяный панк .уле... Пьяный панк??? Это та курица, что ль?
Hauptman: Нет. в моем понимании только пьяный панк мог такую хохму с курицей придумать, предварительно покурив
Ельф: Фашыст, ты, имхо, и есть пьяный панк!! ))))))))))))))))))))))))))
Фриц: Некроманты - ребята повесёльше пьяных панков будут! Даже когда трезвые и не обкурившись А уж как напьются... - спасайте трупов!
Фриц: В этот момент над кряжистой цепью гор показалась луна. И снизу, со стороны конюшен, раздался леденящий душу вой. - Ашхар проснулся! – оживился некромансер, перегнулся через подоконник, громко свистнул. Ему тут же ответило что-то среднее между ржанием и воем варга, пару раз перешедшее в рычание. - Кто это – Ашхар? - Мортов жеребец. - Покажу тебе его завтра, – пообещал некромант. - А может не надо? – засомневался Хайсси. – Две заклинательницы вон в обморок хлопались. - Ашхар – очень красивое животное. Просто слегка необычный. - А создания Зла все скорее необычные, чем красивые… – задумчиво сказала Мадлин. Морти замолчал. - А я ещё сочинил! – радостно сообщил через минуту мерзостный йольф. Пристроил поудобнее лютню, сделал вдохновенное лицо и энергично забил рукой по струнам, вызывая бурное море несущихся, наперебой спешащих что-то поведать звуков – и судорожные корчи у несчастного некромансера. - Забудь меня, как страшный сон. Я ухожу, куда – не знаю! Где моря колокольный звон, А может, просто умираю… Последние слова печально оборвались на полушёпоте, струны ещё некоторое время тихо гомонили, потом – умолкли. Мадлин смотрела на эльфа, не в силах, казалось, вымолвить ни слова. Тот сидел, скромно потупясь на свою лютню. Один раз его пушистые ресницы приподнялись, он бросил быстрый пламенный взгляд – и снова опустил глаза на струны, лёгкими движениями пальцев извлекая из них тихие мелодичные звуки. А Морти сидел на окне и смотрел. Не туда, далеко вниз, где можно было разглядеть его неслабым зрением две светящиеся красные точки – глаза его жеребца. Он смотрел, как маленькая девочка без памяти влюбляется в его лучшего друга. Не ревновал, нет, как можно, смешно даже! Нагхыр ему сдалось это дитя, да ещё и Светнесущая. Просто горько немного, совсем чуть-чуть. Хайсси – красивенький эльф, споёт, побренчит на своей пыточной машине, посмотрит глазищами с эльфийской печалью – а девушки все так и млеют. Гулял бы Морти по Цитадели целыми днями, комнату для друга и его пассий освобождая, да не увлекался Хайсси этим делом: всё ждал свою, единственную, самую-самую, которую когда-нибудь найдёт. Глупость, конечно, да ему и так неплохо. Теплее всё-таки на душе, когда кому-то нравишься, когда смотрит на тебя такими, как у Мадлишки сейчас, глазами какая-нибудь девчонка. А он, Морти, – мрачный, страшный и некрасивый некромансер, весь в шрамах, горло порвано, одна рука пришита, вторую лучше вообще никому не показывать. Старый страшный некромант. (Себе Морти почему-то казался ужасно старым, особенно по сравнению с этой… девочкой-Светленьким-цветочком)… Хорошо быть эльфом – глазастым, со светлой улыбкой, красивым лицом и душой нараспашку… А на Морти никогда никто не посмотрит с другими мыслями, кроме «А-а-а, некромансер страхолюдный, чтоб ему пусто!», или же «Кошмар! Кто ж его так?» - Ельф, прекрати! Ты меня убиваешь! Ну поимей ты совесть, полночи тренькаешь… Хайсси, не переставая тихо перебирать струны, молча, с улыбкой указал глазами на стул. На нём сидела Мадлин, положив голову на сложенные на столе ручонки, и тихо, по-детски мирно спала. - Ла-адно, тренькай, но тихо, – полушёпотом разрешил подобревший почему-то Морти, тихо спрыгнул с подоконника и подошёл к спящей девочке. Неумело, но очень осторожно поднял её на руки (Мадлин что-то помурлыкала во сне, потёрлась щёчкой о плечо некроманта), отнёс на свою кровать и накрыл одеялом. - Ну чё, ельф? – сказал некромансер шёпотом. – Упокоимся с миром? - Да, да, – рассеянно отозвался Хайсси, с неохотой отложил лютню. Некромант стоял перед ним и смотрел сверху вниз, с явно требующим что-то видом. - Матрас мне свой дашь, или на полу будешь спать? Эльф вздохнул и вытянул матрас. - Бери. Кровопивец. Через минуту они уже лежали в темноте: эльф – на впивающихся в рёбра пружинах, некромант – на холодном сквозь тоненький матрасик полу. - Ельф. А ельф. - М-м? – Хайсси, похоже, уже засыпал. - Нет, ну ты вот мне скажи. Почему я такой позорно добрый? Спал бы на своей кровати радостно. Или на твоей. А вас… светлорожденных – на пол. - А… угу. - Да пошёл ты, уёльфище! Некромант отвернулся от Хайссовой кровати. Вот вечно так. Ни поговорить перед сном, ничего! Но на душе почему-то всё равно было как-то светло и легко. И тепло даже как-то. Хоть и тянуло холодком от пола и из-под двери. Хоть и разболелся только пять дней назад заштопанный бок. Хоть и с гадом этим – лучший друг, тоже мне! – говорить, как с желудком от мертвяка: расшевелишь – побурчит, а толку всё равно не добьёшься. Ну и что! Она улыбалась! И прижалась ко мне, так доверчиво… Что? Ну и идиот. Какую только гхырню… перед сном… не подума… а-а…
Hauptman: Фриц пишет: - Да пошёл ты, уёльфище! Фриц пишет: Что? Ну и идиот. Какую только гхырню… перед сном… не подума… ну явно просматривается, что к ним залетали (забредали) наши люди в эпоху их зарождения
Фриц: У йа начинает складыватцо мнение, что к оркам точно кто-нибудь залетал (ибо сей руссоидно-матероидный диалект - оркский) "Уёльфище"... Хыыы.. Гаржус этим словцом!
Ельф: Да.. Это до какой степени нужно вымотаться за день, чтоб уснуть потом мгновенно на подобном пыточном устройстве, да ещё и без матраса?.. Да ещё и когда некромант с тобой поболтать захотел?.. Одно слово - эльф!
Hauptman: просто в лагерь (кабак, таверну, поселение, сборище, на пьянку) заявился наш чувак и по пьяни разок обматюкал местного орка по причине (все что угодно) и всем понравилось ибо было сделано профессионально" Ну подумаешь поспал без матраца. А на бетоне без тряпочки?
Ельф: Это в плане если раздели?.. Ну, тогда стрёмно) А если нет, то можно чего-нибудь подстелить. А в принципе, зачем лишний раз ставить такие эксперименты?.. Вот придётся - посплю, а нет - так нет))))
Фриц: Ельф Ты по ходу всегда засыпаешь именно когда некромант поболтать захочет, так что абсолютно ничего удивительного в этом нет!! Hauptman Вполне возможно! Миры контактируют, обогащая друг друга особенностями матерных жаргонофф...
Фриц: "Познакомься с лошадкой" «Жеребец» был СТРАШНЫЙ. Это всё, что можно было сказать о нём на первый взгляд. И уже потом (если не убежишь или не грохнешься в обморок) можно рассмотреть смолисто поблёскивающие рожки на уродливой шипастой голове, два острых загнутых шипа, украшающие горбоносую морду с торчащими клыками, пасть почти от уха, рваного до безобразия, до другого, полную выпирающих острых зубов. Два «рога», торчащие из плечей вперёд и в стороны. Небольшие кожистые крылышки на боках, все усаженные когтями! Если бы у жеребца не было передних ног, шипастых с шипастыми копытами, он бы здорово смахивал на переросшую длинномордую горгулью. Образ дополнял длинный голый хлыстовидный хвост с шипастым утолщением на конце, которым жеребец добродушно-опасно помахивал. И глаза! Ах да, глаза. Их Мадлин сначала не заметила и как-то вполне смирилась с их отсутствием, отступая шаг за шагом к выходу и сама про себя удивляясь, как не вылетела с воплем из конюшни ещё минуту назад, едва увидев ЭТО. Но жеребец повернул голову, и глаза вспыхнули красным, отразив какой-то заблудившийся в конюшне лучик. «Белки» глаз у жеребца были чёрными. Девочка развернулась и бросилась прочь из конюшни. - Ну, как? – ухмыляясь, спросил некромант. Эльф рядом скептически улыбался. - Он СТРАШНЫЙ!!! – Мадлин вся тряслась, вытаращив перепуганные синие глазищи и в ужасе оглядываясь на дверь конюшни, будто увиденное ею чудовище в любой момент могло выскочить и кого-нибудь сожрать. - Я же говорил. - Ну почему сразу страшный? – Морти даже огорчился. – Пойдём! Посмотрим вместе. Он вовсе не страшный, он милый! И красивый по-своему. Пойдём! - Я т-туда б-больше… * * * Оказалось, что у жеребца мягкая бархатная морда. И что у него очень удобно сидеть на шее, держась за рога, поставив ноги на шипы, торчащие из плечей. И что если дать жеребцу дохлую крысу, он будет очень забавно хрустеть. - Где ты его взял? – уже совсем добродушно осведомилась Мадлин, устроившись у Ашхара на шее и болтая ножками. - О! Это целая история! Морти одним движением вспрыгнул на загородку, устроился поудобнее, обхватив питомца за мускулистую шею, и начал рассказывать… - Всё началось с того, что мы с ельфом на седьмом курсе пошли в деревню заработать денег… Один селянин позвал нас (ну, меня, точнее, потому как нафиг ему ельф с его ботвой?)… Хайсси возмутился и дёрнул Морта за ногу в надежде сбросить с загородки. - Ну, знаешь! Моё искусство чаще пригождается селянам, чем твоё!! Если бы не конкуренция, все окрестные сёла моими зельями лечились бы! Ашхар счёл дёрганье за ногу проявлением неуважения к персоне Хозяина и сделал стремительный бросок через загородку, щёлкнув зубами в опасной близости от эльфийского носа. Морти и Мадлин, держащиеся за шею злоконя, едва удержались от падения. - Короче, позвал нас селянин изгнать «страх ночной» из хаты, – продолжил Морти, восстановив равновесие. – Мол, по ночам воет, топочет, посуду бьёт, кошку съело и самого давеча чуть во сне не задушило. Мадлин испуганно поёжилась. - Ну, это оказался обычный злой дух, ночная нечисть не из крупных… Самым трудным оказалось выманить его, а уж потом он прямо сам на мой ритуальный кинжал и наскочил. - Неправда! – перебил Хайсси. – Ты не слушай его, он просто хвастаться не любит… иногда, когда его совесть из летаргического сна выходит. На самом деле это жуткое существо было размером где-то с собаку и очень опасно! Морт начертил пентаграмму, начал взывать, и тут оно выскочило прямо сквозь пол и на него набросилось! Вот так вот через меня перелетело и набросилось! Эльф разволновался: большей частью он имел дело с зельями и хищными растениями, которые были вполне понятны и материальны, хоть и опасны, а вот с чем-то потусторонним, демоническим, с «нечистью» он если когда и сталкивался, то только благодаря Морту, и каждый раз очень впечатлялся этим. - Морт как раз кинжалом чертил пентаграмму, а эта тварь на него налетела с воем, сшибла на пол… А Морт этот кинжал в нечисть и всадил! А оно так завизжало, что… я оглох почти! Я ничего не видел, только как марево в воздухе движущееся, а Морт как-то все удары отбил и пригвоздил эту тварь к полу. А потом упокаивал, ты не представляешь, это целый ритуал! - Ничего сложного, – отозвался некромант. – Это только ты его не видел, а я отлично видел. Лохмач такой морщинистый с когтями. А чтобы упокоить, всегда ритуал нужен. Но самое интересное началось, когда пришла пора со мной расплачиваться… * * * - Ну вот, всё и готово, – осклабился некромант, принимая из трясущихся рук крестьянина завёрнутые в тряпицу монеты – один номинал. – Не будет вас больше беспокоить. - Ох, благодарствую, ох, благодарствую, мастер некромансер, – кланялся селянин. – И вас, сударь эльф, благодарствую, – поклонился на всякий случай и стоящему рядом Хайсси. - Ну чё, пошли, ельф. Купим чё-нидь… И вдруг некромант, едва сделав полшага, застыл на месте: по ушам его, буквально оглушив, ударил страшный рокочущий шёпот: «Спаси меня, спаси меня, спаси меня….» Он прогремел-прошумел в голове и постепенно сошёл на нет, превратившись в шелестение листьев. Некромант обалдело помотал головой и огляделся. Эльф с молчаливым вопросом глянул на него большими зелёными глазами. Нет, искорки смеха в них не затаились, значит, не он на осанвэ развлекается. Морти пожал плечами и пошёл к калитке. «Спаси меня, спаси меня, не оставляй меня, помоги мне, спаси!!» – страшный голос снова разрушительной волной прокатился через его мозг, и Морти даже пошатнулся. Он только увидел, как зашевелились почему-то губы эльфа, испуганно смотрящего в его глаза. Ещё раз и ещё раз. Наконец Морти расслышал: - Морт! Что происходит? Морт! Ответь… Что происходит? - Э… н-ничего… «Спаси меня, забери меня, помоги мне, спаси, спаси… Купи меня, забери…» Некромант огляделся ещё раз. - Эй, мужик! – окликнул он селянина. – А чё у вас в конюшне? - В конюшне-то?.. – селянин, казалось, испугался. – Конь в конюшне… - А, конь… «Забери меня, купи меня, помоги мне, спаси!!» - А посмотреть можно? - Отчего бы… не посмотреть… мастер некромансер… Вот только… - Только – что? Селянин подошёл поближе, огляделся. Почти что на самое ухо некроманту с боязнью сказал: - Порча на его наложена… - Порча? - Она самая… Зачаровал какой-то колдун мерз… Чародей, в смысле, могучий… - А вы мне покажите коня. Селянин повёл некроманта к конюшне, на ходу бормоча что-то суеверное. Следом пошёл и заинтересованный эльф, конечно же уловивший всё своим эльфийским слухом. Тяжёлая дверь со скрипом открылась, впустив в сумрачную конюшню пыльные столбы света. - А вот и… оно… – опасливо сказал селянин, сотворив украдкой Отвращающий Зло знак. Морти закашлялся и вошёл вместе с Хайсси в конюшню. Из-за загородки на него смотрели печальные, блестящие, чёрные без белков глаза.
Ельф: Пиши ещё) Я же всё внимательно перечитываю, и мне опять интересно! Как в первый раз... (Корректорская правка: осанвэ действует только между эльфов. Хотя... Оно вполне может распространяться и на Настоящего Друга )
Hauptman: Его мысли - его скакуны Словно мысли несут Его вдаль Чтобы мчались они все быстрей и быстрей То коню Морт приделал педаль!!! Наверно это будет изгон порчи ...
Фриц: Ельф Так он с Мортом на осанвэ и не общался.. Но некромансер-то не знает, что эльфы этаким телепатическим манером только друг другу могут моцк имать! Hauptman Приделать коню педаль - это изгон порчи?? Бедный демон: ни за что ни про что железную хреновину в бок воткнут и скажут что педаль
Фриц: - Что с ним не так? – спросил некромант, обернувшись. - Так это… Началось всё с недели две… Есть он, значит, перестал… Не ел, значит, ничего… Думал я, заболел, оглядываю, а у него шерсть вылазит… Ну, думаю, конец жеребчику… И тут… у него с головы… – селянин перешёл на полный ужаса шёпот, – роги расти начали! И с боков… жуткое что-то прёт… а выскалился он однажды, так я чуть не… он выскалился, значит, а во рту у его… всё черно, а зубы повылезли, а спереди… острые-острые, навроде как у волка… торчат… Морти ещё раз посмотрел на коня. Нет, его, конечно, суеверные бредни селянина не испугали, но всё-таки не по себе как-то стало – с таким ужасом об этом хозяин рассказывал. Да и подойти он, видно, к коню боится: вон в стойле как неубрано. Жеребец смотрел на некроманта из темноты грустными-грустными чёрными глазами без белков. Он был гнедой, только между глаз шерсть вылезла, и пузырилась чёрная кожа. На лбу торчали маленькие чёрные рожки, кожа над ноздрями была вздутая и пузырилась нарывами; на шее висели вылезшие космы гривы. Хайсси смотрел на жеребца удивлённо округлившими глазами, припав к загородке: он разглядел пучки кожистых пальцев с когтями, торчащие у жеребца из тощих боков. - А может… вы… – селянин отчаянно трусил, но так же отчаянно хотел что-то сказать. – Может, вы, мастер некромансер… его у меня… как бы вот и купите? Морти протянул руку погладить жеребца по морде. Тот издал тихий всхрюк и перехватил ладонь некроманта широкой пастью. - А! – Морти отдёрнул руку: с пальцев стекали зеленоватые вязкие слюни. - Он тебя цапнул! – испугался эльф. - Он очарователен… – сквозь зубы прорычал некромант, обтирая руку об сено. – Я куплю его. Одного нала хватит? - Ну… как же это? – селянин поверил в своё счастье сбыть проклятого конягу с рук и обнаглел. – Кто ж это за жеребца-второгодка один нал платит? - Выгг твою бабушку, гхырный задрыга! Ладно, ещё один нал тебе в зубы – и заткнись, пока я не подумал, а не стоит ли и тебя такой порчей порадовать. Селянин принял в трясущиеся руки два номинала и опрометью бросился из конюшни. Морти расхохотался а-ля «аз есьм Зло» и принялся открывать накрепко закрученную проволокой дверцу в стойло. - Пойдём, красавец, – сказал он облезлому жеребцу и взял за гриву, но та тут же вылезла и осталась у него в руке. - Чудесная покупка, Морт! – С этим эльфом никогда не поймёшь, издевается он или просто такой жизнерадостный придурок. Некромант и эльф больше ничего покупать в деревне не стали и пошли обратно в Цитадель. Рядом с Морти плёлся, хромая на три ноги, страшный тощий облезлый жеребец, за которым чуть ли не по земле волочился голый тонкий слизкий хвост. - Он мне для опытов нужен, ясно тебе? – с наездом обратился Морти к эльфу, чтоб тот не дай Моргот не подумал, что некромант по доброте душевной собирает у себя увечных зверюшек. – Ездить я на нём не стану, понятно? - Куда же на нём ездить? Он вон какой худой! Его надо откормить и вылечить. И придумать ему имя! - Имя? Он же сдохнет вот-вот. Сказали же тебе, что ничего не ест. Жеребец протянул морду и взял в пасть волосы Хайсса, задумчиво зажевал кудрявый «хвост». Эльф дико завопил и начал вырываться, некромант расхохотался и стал оттаскивать своего нового питомца от старого, клочьями выдирая у животного рыжую шерсть. Наконец жеребец-доходяга без всякого уважения выплюнул эльфийские кудри, и Хайсси, всё ещё вопя и причитая, принялся выкручивать из них зелёные противные слюни. Морти чуть на землю не повалился от хохота и явно проникся к жеребцу более-менее тёплыми чувствами. - Морт, он чудовище!! Зачем он это сделал? Скажи ему, что так нельзя!! – волосы Хайсси, которые побывали в пасти Мортова жеребца, приобрели зеленоватый оттенок, дико закудрявились и противненько слиплись. - Блин, чувак, я тебя уважаю! – хлопнул Морти по шее коня, и на ладони его остались ещё несколько клочьев шерсти. Хайсси сделал вид, что надулся, и шёл отвернувшись. - Ельф, если он жрёт волосы, придётся кое-кого обрить… - Я надеюсь, что он НЕ ест волосы!! – заорал эльф. – Но в любом случае, обрить я себя не дам!!! По дороге жеребец шокировал друзей ещё раз, когда молниеносным движением метнулся за перебегавшим дорогу пятнистым тхраском [хищный лесной зверёк, относящийся к разряду дневной нечисти] и, схватив его поперёк туловища, затянул в пасть и с хрустом сожрал… Морт и Хайсси просто стояли, уронив челюсти, глядя на жеребца, смачно хрумающего кости. Изо рта у него свисал облезлый полосатый хвост и большая голова зверька, по морде стекала кровь. Жеребец затянул в пасть всё оставшееся и облизнулся. Когда он грустно посмотрел на Хайсси, тот спрятался за Морта и подавил в себе безумное желание рвануть отсюда со всех ног с дикими воплями. - Чувак, я тебя уважаю… – сдавленно повторил офигевший некромант. Когда эльф, некромант и жалкое подобие лошади подходили к воротам Чёрной Цитадели, Морти всей своей чёрной душой надеялся, что по дороге в конюшню никого не встретит. Как-никак, он отлично понимал, что убогое животное опозорит его одним своим видом всерьёз и надолго. Но незамеченными проскользнуть не удалось: у ограды галдела шумная стайка девушек в тёмно-рыжих плащах – бестиарки. Метнув несколько косых взглядов в сторону приближающихся парней с лошадью, они разразились звонким взрывом смеха. Хайсси своим эльфийским слухом уловил, о чём они говорили, и покраснел. - Чего так смотришь туда, Тави? В некроманта влюбилась? Ха-ха-ха-ха-ха!! - Ну ты и дура! Он же стра-а-а-а-ашный! Я скорее в лошадь его влюблюсь! - Ха-ха-хи-хи-хи-хи-хи!! - А ты чё – на эльфика зыришь небось? Проходя мимо бестиарок, Морти мельком окинул их мрачным взглядом, полным ледяного презрения, и все заткнулись. Морти считался страшной личностью даже среди некромантов, а уж факультета Некромагии боялись во всей Чёрной Цитадели. Всё-таки одна девушка увязалась за друзьями и догнала их у конюшни. - Хайссинтар… – с придыханием произнесла она, заглядывая в большие зелёные глаза эльфа. – Вы купили коня? Очень красивый… Хочешь, я с ним поговорю? - Ну… вообще-то… коня купил Морт… – смутился Хайсси, как всегда, когда на него так смотрели. Некромант злобно сверкнул на друга бирюзовыми глазами: мог бы и не позорить его насчёт того, чей конь. - Для экспериментов, – хрипло буркнул Морти, и бестиарка ощутимо подалась от него подальше, опасливо косясь на светящиеся глазницы гранитного черепа на его груди. - А хочешь, я поговорю с конём, Хайссинтар? – настаивала девушка. – Я умею! - Ну, хорошо, – согласился эльф. Бестиарка подошла к жеребцу поближе, без всякого отвращения глядя на его облазящую шерсть и пузырящуюся кожу, и положила ладонь ему на морду. Жеребец дёрнулся и издал странный горловой звук – не то хриплое ржание, не то рычание. - Отхватит руку, – мрачно прокомментировал Морти. – Если не сожрёт, заберу на препараты. Бестиарка испуганно передёрнулась, но руку не отняла, зашептала что-то успокоительное на нечеловеческом воркующем языке. Жеребец прислушался, застриг рваными ушами. Наконец приподнял губу, оскалив остатки зубов, и прорычал-проржал несколько звуков. Бестиарка слушала его, и лицо её медленно бледнело. Жеребец замолчал и нетерпеливо дёрнул головой, стряхнув руку девушки. - Я не увидела души животного… – тихо произнесла бестиарка, отстраняясь от жеребца. – Это не лошадь. Он не подчинялся. Он только сказал мне: «Ghhrahre Mortyrd. Ahr Assshhaarrth». Девушка развернулась и побежала к своим. - Assshhaarrth… – повторил Морти. - Что она сказала? – с любопытством набросился на него Хайсси: Тёмные наречия давались ему пока с трудом. Некромант пожал плечами. - Бред какой-то… «Скажи повелителю. Я Ассшхаарртх» - А что такое Ассшх… - Такого слова в Тёмных и демонических языках я не встречал. Похожие созвучия есть в заклятиях демонов Нижних миров, вот например… Некромант углубился в терминологию, принялся что-то бормотать и шипеть… - Может, это имя? – предположил эльф. - Может. Морти повёл жеребца в тёмные двери конюшни, стараясь не выдрать ему при этом последние клочья гривы. - Ассшхаарртх – не очень-то произнесёшь. Будет Ашхар, – сказал некромант, заводя нового питомца в свободный загон. – Маразм. Маразм! Мы придумали ему имя! Мы придумали имя для облазящей кучи падали, которая больна непонятно чем и сдохнет не сегодня-завтра… Мля-а!!!! Некромант издал короткий панический вопль и упёрся ногой в загородку, пытаясь выдрать из зубов жеребца свой плащ. Край плаща вылетел из пасти вместе с несколькими зубами, весь в зелёных слизких слюнях. - Вот быр, мля, жгрыбу твою выгг задгырзным гхыром, ыкбаный бырнюк! – выдал Морти восьмиэтажный оркский мат, пытаясь обтряхнуть с чёрного плаща ошмётки слизи. До его слуха донёсся сдавленный всхлип. Это Хайсси, икая и давясь беззвучным смехом, сползал по стенке на пол.
Hauptman: Фриц пишет: Морти протянул руку погладить жеребца по морде. ... и дал по морде крестьянину за нечуткое обращение с животным Фриц пишет: - Хайссинтар у волкодава я что то видел такое, тока там коня так звали...
Ельф: Если я есть конь, то конь есть Hauptman!!!!! (и не подавится!!!)
Hauptman: Простите, я не знал что Вы - конь...
Ельф: Мы - не конь!!!!! Но Хайссинтар - это имя моего прототипа, эльфа-темнотравника из рассказа Фрица! И посему воспринимаю близко к сердцу)
Hauptman: Я Не в обиду - но в книге про Волкодава почти также коня звали...
Ельф: Да ладно, мало ли на свете случайных совпадений?..)) Вот Хайссинтар - это не с бухты-барахты. Там толковый перевод с эльфийского. Hess - мёртвый, Thar - трава. Мёртвая, сухая трава. Образно - темнотравник. Вот)
Hauptman: а по-русски выходит - сено?
Ельф: Ага! Точно))))) Хорошо, что эльфы не обидчивы)
Фриц: Hauptman АААААгагагагагагагагага!!!!! СЕНО!! Зажёг (не в обиду Хайсси будь сказано...) Йа подафильсь чаем... Hauptman пишет: ... и дал по морде крестьянину за нечуткое обращение с животным А что, с Морта станется! Вряд ли он кого из людей уважает больше, чем своего коня))) Ельф пишет: Если я есть конь, то конь есть Hauptman!!!!! (и не подавится!!!) Как же конь кого-то съест, если самого коня уже съели?? Или йа чего-то не понимайт в русккий языку...
Ельф: )))))))))))))))))))))))))))))))))))))) Фриц..... Я всё... труп))))))))))))))) Нельзя же так смешить!!!
Фриц: Ну дык! Надо ж за питомца заступитцо))
Hauptman: Я пробовал конину...
Гест: ну да, конская колбаса - штука вобще вкусная..
Ельф: Любая колбаса вкусная, если посреди ночи жрать хочется, а готовить лень, и холодильник за каким-то хреном пустой!!! Не обр.вним., крик голодного желудка.....
Hauptman: хм ... моя супруга в положении ела по ночам...
Ельф: хмм... "Роды на форуме"?... Шайзэ...........
fatman: Ельф живи, тебя пока не кто не заствляет
Ельф: fatman Хы. Пугает слово "пока".....
Фриц: Только очень злое колдунство может заставить Хайсси родить!!
Фриц: На следующий день Морти шёл в конюшню с отчётливым предчувствием, что найдёт там дурнопахнущую вздувшуюся кучу падали вместо новоприобретённого коня. Но тот, как ни странно, был ещё жив и даже приветствовал некроманта коротким печальным хрюком. Морти вздохнул и подошёл поближе. Хоть жеребец и не подавал виду, но ему, похоже, стало ещё хуже: пузырившаяся кожа на морде и на шее полопалась и свисала слизкими клочьями, а месиво под ней выглядело крайне неаппетитно даже на взгляд некроманта-семикурсника. - Ну что, сдыхаем помаленьку? – спросил Морти, критично оглядев гниющего питомца. Тот понуро выскалил своё отсутствие зубов, точнее, сиротливо торчащие в почерневшем рту два змеиных клыка. - Ладно, можешь лыбиться… Я тут тебе хавчика принёс. Некромант открыл герметичный чемодан-холодильник, который был не совсем герметичным и с полуотвалившимся заклинанием холода, так что запашок от него мог бы отправить в обморок целую группу заклинательниц. На свет извлеклись подгнившие раздёрганные трупячьи внутренности. С них капала какая-то мутная дрянь, и в конюшне разом запахло некромантской трупологичкой в летнюю жару. - Как тебе это нравится? Жеребец радостно всхрапнул и затянул в пасть мерзкие кишки, как моток макарон. - Со мной не пропадёшь! – гордо сказал некромант. – Если только от своих болячек не подохнешь… Держи ещё… Это почка с поликистозом от дохлого младенца. Пол-ящика мне мочой залила, когда кисты полопались… Короче, кушай. Жеребец, ещё не прожевав толком кишки, разинул какую-то уж слишком большую для лошади пасть и счавкал почку. Следом за ней в пасть жеребца отправились подгнившие шарики трупячьих глаз (один из них Ашхар не очень удачно раскусил, и тот лопнул, забрызгав некроманта чем-то вроде протухшего холодца). Морти, утираясь, достал большеберцовую кость с остатками мяса, отвозил ею питомца по башке (тот в ответ выдул на него целый град прожёванных ошметков поликистозной почки), вывалил оставшиеся вкусности в корытце для овса и покинул конюшню в не слишком приподнятом настроении. Попавшаяся навстречу огненная элементалка отшатнулась, позеленев, а первокурсник-психотик, мимо которого пролетел разъярённый перепачканный некромант, тут же согнулся в приступе тошноты. - Очаровательно! Очаровательно!! – рычал Морти в ванной, скидывая забрызганную трупной тухлятиной рубашку, а заодно плащ и даже брюки. – Если бы я не заплатил за тебя два нала, отстойная скотина, от тебя бы сейчас даже пепла не осталось!! - Когда это ты заплатил за меня два нала? – подал голос Хайсси из комнаты. – И что я опять сделал? И чем так воня… - Аааааарррггхххххх!! Отстань, жгрыбный йольф!!! * * * На следующий день Морти оставил питомца голодным и даже не заходил к нему: чёрная неблагодарность и конское свинство оскорбили его до глубины души. И только случайно услышанный разговор конюха с преподом по бестиарии заставил некроманта сменить гнев на вынужденную милость и накормить новоприобретённую проблему. - Не могли бы вы узнать, – конюх, стуча кулаком по столу, наседал на невысокого бестиара, – кто из ваших придурочных учеников притащил в конюшню грёбаную тварь, которая облазит, воняет дохлятиной, ревёт как варг, изгрызла коновязь и откусила моему помощнику два пальца?!! - Я-я-я не знаю, н-никто вроде не… Ну то есть, зачем им вести монстра в конюшню, у нас есть специальные вольеры, и… - А кто тогда, как не грёбаные бестиары, припёрли мою конюшню поганую облезлую лошадь с рогами, которая жрёт людей?!! Едва сдерживая рвущийся наружу хохот, Морти выскочил из столовой и помчался в конюшню, к своей «поганой облезлой лошади с рогами». Питомец встретил некроманта радостным ржанием, которое смог бы, наверное, издать орко-пёс, если бы ему взбрело в голову спародировать лошадь. Морти заметил, что рога у жеребца стали чуть больше, а из слизкого месива на морде показалось что-то чёрное и острое. - Я, конечно, всё понимаю, но зачем тебе пальцы на боках? – пробормотал Морти, критично оглядывая жеребца. – Ты запомни: откусишь ещё кому-нибудь пальцы без моего разрешения – и лишишься своих, они у тебя, я вижу, только для понта… * * * - Ну, а потом он всё рос и рос, ну в смысле, изменялся. Трансформировался. Шерсть и кожа с него слезла вся, и выросла вот эта, чёрная. Как же он, бедняга, мучился, когда у него на холке чешуя пробивалась! – некромант потрепал питомца по острым блестящим чешуйкам, выстроившимся от макушки до лопаток. – Ну и шипы. Очень неаппетитно это всё вначале смотрелось, а потом ничего: заросло, обсохло… А пальцы на боках выросли в крылья, как видишь… Короче, к началу восьмого курса у меня уже был настоящий прекрасный злоконь. Тот селянин, что мне его за два нала продал, наверное, бороду бы свою сожрал от досады, если бы увидел. Ну или от страха обделался бы… А Ашхар до сих пор трансформируется! Крылья растут. Может быть, – Морти гордо приосанился, – когда-нибудь он сможет летать! - Да брось ты, – опустил некроманта на грешную землю Хайсси, хотя обычно случалось наоборот. – Знаешь, какого размера должны быть крылья, чтобы поднять в воздух такую тушу? Он с ними в конюшню не влезет. - Нигхыра ты, друг мой, не сечёшь в злоконях, – мрачно ответил Морти.
полная версия страницы