Форум » Креатифф » Приколы от фрица и не только ~[- - -]~ » Ответить
Приколы от фрица и не только ~[- - -]~
Фриц: ПРИКОЛЫ!! Наконец-то такая темка есть (по просьбам Ельфа и Hauptmana)
Ответов - 73, стр:
1 2 3 4 All
Hauptman: Враки - я не просил!!!!
Фриц: Гыыыыыгыгы... Ну фсё, теперь против воли замешан в грязные замыслы мерзопакостного фашыстя. Ща начну выкладывать))
Hauptman: А пройдет .....югенд - только нагадит... (анекдот такой есть)
Фриц: - Ой, кто это? Вон там, такой беленький… - Не знаю. Новенький? Пойдём познакомимся… - Хи-хи! Девушки-связистки подбегают к «беленькому» симпатяге в чёрной униформе. Он оборачивается на хихиканье, демонстрируя жуткие шрамы через всё лицо и прелестные голубые глаза. - Ой… Привет! А ты тут недавно? Хи-хи… - Наверное, с фронта, да? - А там страшно? Хи-хи… Паренёк очаровательно улыбается, пожимает плечами и говорит «Nicht verstehe». Связистки офигевают: это первый увиденный ими взаправдашний враг. - Ich bin ein Deutsche. Fritz Blitztod. - О-ой, немец… Надо же!.. - Настоящий… - Красивенький!! Фриц знакомится с девушками, с серьёзным видом пожимает протянутые для поцелуя гламурные ручки. Девушки в восторге от «немчика». Они бегают вокруг, болтают наперебой, гламурно смеются, трогают пальчиками фашистские погоны, кармашки, пуговицы, воротничок, ушки, щёчки и причёсочку Фрица (причём ему кажется, что девушек по меньшей мере пять) и доканывают очень терпеливого «немчика» за неполных девять минут. Фриц пытается деликатно покинуть дам, девушки бегут за ним. Фриц в панике. Демонстрирует свастику на рукаве, поёт фашистский гимн. Девушки в восторге хлопают в ладоши и просят спеть ещё. Фриц орёт, что он фашист, и делает страшное лицо. Девушки кокетничают, игриво пугаются, грозят пальчиком. Немец в отчаянье: он видит, как открывается блиндаж, оттуда показывается медсестра Катя, видит его с хихикающими девушками и прячется обратно. Прибегает командир роты, дубасит Фрица по башке, поминает «фашистскую твою мать», грозит девушкам кулаком, уводит пленного. Фриц готов обнять спасителя. Товарищ старший лейтенант, не разделяя сего щенячьего восторга, пинками загоняет немца в блиндаж и идёт объясняться с офицерским составом на тему «Кто и какого хрена орал посреди расположения части во всю глотку фашистский гимн».
Фриц: Это кто это нагадит?? Мы чистюли...
Hauptman: Фриц пишет: Фриц пытается деликатно покинуть дам, девушки бегут за ним. Фриц в панике. Демонстрирует свастику на рукаве, поёт фашистский гимн. Девушки в восторге хлопают в ладоши и просят спеть ещё. Фриц орёт, что он фашист, и делает страшное лицо. Девушки кокетничают, игриво пугаются, грозят пальчиком. Немец в отчаянье: Это навевает на то, что он либо тормоз ( с ним заигрывают а он тупит), либо девушки, выпив прикалываются с того как он стремается и чего-то лопочет... Прибегает командир роты, дубасит Фрица по башке, поминает «фашистскую твою мать», грозит девушкам кулаком, уводит пленного. Фриц готов обнять спасителя. Товарищ старший лейтенант, не разделяя сего щенячьего восторга, пинками загоняет немца в блиндаж и идёт объясняться с офицерским составом на тему «Кто и какого хрена орал посреди расположения части во всю глотку фашистский гимн». Первая фраза, которая похожа на реал!!!
Фриц: Hauptman пишет: Это навевает на то, что он либо тормоз ( с ним заигрывают а он тупит), либо девушки, выпив прикалываются с того как он стремается и чего-то лопочет... Это навевает на то, что ему нужна Катя и только Катя!!! И не нужны ему какие-то левые заигрывания! А девушки просто ооооочень блондинки-глумарщицы, потому так себя и ведут! А товарищ старлей фсегда похож на реал! Должон понравиццо!
Hauptman: При таких заигрываниях у меня ощущение, что физиология немца не спросив хозяина не дождется Кати..
Фриц: Нееее, Фриц - очень верный и такого не допустит! Он потом от этих дамочек бегает так, что токо гвоздики на подошвах сверкают...
Hauptman: Хм... обычно природа не спрашивает ... она берет своё. И мораль должна либо укрепиться (тут надо выпить), либо потесниться...
Фриц: Обычно! Но не фсегда. Фриц не даёт ей (природе) взять своё, т.к. спасается бегством, едва услышав голоса этих вертихвосток!! А выпить... Эт в тринадцатой роте завсегда приветствуется, вот только пленный немец, кирнув, начинает вести себя отвратительно! Но об этом - позже выложу. А щас - ...
Фриц: Просто такая сильная любовь, или Как понравиться военной медсестричке 1. - Das ist für dich!.. A-a-a!! Was für?! Rettet!!! [это тебе!.. ... За что?! Спасите!!!] (Фриц радостно преподносит Кате букет, неизвестно какими ухищрениями раздобытый посреди войны и разгрома. Катя, ни слова не говоря, возмущённо вспыхивает и лупасит фашиста медным тазиком) Фриц успевает спасти букет, но не голову: звонкий удар – и немец с удивлённым взглядом «уходит» куда-то вбок, наблюдая перед собой целых три Кати, замахивающихся тремя вениками. После пяти ударов Фриц приходит в себя и, матерясь по-немецки и взывая о спасении, убегает. Веник, тряпка и шприц самого большого калибра летят вслед.
Hauptman: такое вот.. У русских как: Бьет - значит любит!
Фриц: Бедняга Фриц этого не знал, потому так расстроился...
Фриц: 2. Очень грустному, ощупывающему шишку от тазика Фрицу приходит идея! Если воинственную девушку так возмутили цветы, то может, её порадует оружие?? Фриц отправляется искать достойный подарок для Кати. Презрительно кривится на русские винтовки; примеривается к пулемёту, но понимает, что не дотащит его незамеченным. Наконец замечает старшину, чистящего трофейный немецкий автомат. - Guten Tag [добрый день]! – приветливо лыбится белобрысенькое Всемирное Зло, невинно хлопая васильковыми глазками. Старшина поднимает взор на пленного немца, получает по голове, «уходит». Радостный Фриц тащит на плече немецкий автомат. Идея перестрелять всех русских осуществима как никогда, но послана далеко. Сияющий немец в эсэсовской форме со «шмайссером» заваливает в полевой госпиталь. Раненые в истерике лезут под койки, лежачий в отчаянье запускает в фашиста костылём. Увернувшись, Фриц терпеливо грозит всем автоматом, как воспитательница в детском садике пальцем. Раненые дружно вопят, в фашиста летит всё, что попало под руки. На крики прибегает Катя, Фриц торжественно преподносит ей «шмайссер»: - Das ist [это]… Катя выхватывает автомат из рук, врезает им немцу по голове. Раненые аплодируют. Шатающийся Фриц дрожащей рукой щупает голову, тупо смотрит на кровь на ладони, падает. Раненые ржут и вылазят из-под коек. Катя приносит бутылку нашатырного спирта и выливает на Фрица. Немец с воплем подлетает и, задыхаясь, выскакивает из госпиталя с вытаращенными глазами. Вслед летят несколько уток, найденных под койками.
Гест: Фриц решает в очередной раз объяснить Кате, что она самая лучшая и красивая. так как словарного запаса не хватает, пытается воспользоваться картинками. нарывает ленд-лизовский "плейбой", и открыв его на развороте подкатывает к медсестре: - их либе дих. ду бист шён. их нихт либе дас. дас нихт ист ду. Катя смотрит на фотку, на Фрица, обратно на фотку. - ах ты сволочь, это ж Галка-связистка, мы ей вчера аборт делали. так вот, оказывается, от кого! лупит Фрица журналом по морде и гордо уходит стерилизовать скальпели.
Hauptman: Гест пеши исчо
Фриц: Гест Ващще класс!!))
Фриц: А может, надо сделать за неё какую-нибудь работу, которую она не любит?? Вот например… вымыть пол в её блиндаже!!! Фриц выгоняет из блиндажа драящего пол Руса, закатывает рукава, окидывает взглядом место боевых действий. Брезгливо приподнимает двумя пальцами грязную вонючую рваную тряпку, выбрасывает из блиндажа. Слышится вопль старлея, через некоторое время – вопль Руса: - Это не я-а-а-а!!!! Подойдя к делу со всей немецкой педантичностью и аккуратностью, Фриц выбрасывает из блиндажа всё старое и рваное, аккуратно выливает грязную воду за порог в уроненную старлеем фуражку, выбрасывает ржавое ведро, притаскивает с полевой кухни новое. Находит чудесную новую белую тряпку, ищет средство для мытья полов, находит бутылку шампуня и моет им пол, как в Германии тротуары. Приходит Катя; сияющий немец демонстрирует ей сияющий пахнущий шампунем блиндаж. Катя хлопает глазами, оглядывается на кучу выброшенных вещей, на ведро для компота, полное грязной воды, на свою простыню, приспособленную под тряпку, на пустую бутылку из-под шампуня, на мерзкого скалящегося фашиста. Хватает ведро, опрокидывает на Фрица. Грязный мокрый Фриц вопит в истерике, воздев кулаки; пинает ведро и вылетает из блиндажа. - Эй, фашист, ты что, помыл голову? Удержавшись от того, чтобы избить Руса, немец пробегает мимо. Добегает до речки, с треском сокрушает камыши, плюхается в воду в одежде, долго сидит там и депрессует. Приходит в себя от выстрелов и шлепков пуль по воде, замечает партизана, палящего из берданки по «фашисту поганому». Приходит в бешенство; увернувшись от трёх пуль, затягивает партизана за ногу в реку и долго знакомит с подводной жизнью и вкусовыми качествами ила и песка. Заставляет съесть все патроны, возвращает берданку, хлопает по плечу со словом «Wisresch» и уходит, выслушав вслед грозное «Вышру – тогда фриштрелю, фадла фашишкая».
JAM:
Hauptman: Нормальный подход.
Фриц: О, круть!! Джем заценил)) Ща ещё чё найду
Фриц: Рассказ Руса Цветочкина, или Скажи мне, кто твой друг… - ….Normannen fallen ein in feindliches Land! Und schlagen die Bauern to-o-o-ot!!!! Sie rauben auch ein Mä-ägde-e-elein! Und sie hat_mit dem An_fü-ührer_i-i-ihre_Not!!!! Если вы просыпаетесь под истошные вопли на немецком или, того хуже, под фашистские гимны, это значит только одно: фашист проснулся раньше вас… Я лежу на дощатом полу, завернувшись в шинель, и слушаю сквозь сон воинственное пение, рявкающую болтовню неугомонного немца и топот его подкованных сапог вокруг моего бренного тела. Но мне так не хочется вставать, что я, пожалуй, даже стерплю, если он на меня несколько раз наступит… - De-e-e-eutschland, De-e-e-eutschland ü-ü-über a-alles! De-e-e-e-e-e-e-eutschland, De-e-e-e-e-eutschland ü-ü-ü-ü-über a-a-alles… Я вот думаю: что я на данный момент ненавижу больше всего на свете: немецкий язык, автора фашистских гимнов, отвратительный голос Фрица или своё безрадостное бессонное существование?.. - Ich_will_fressen! ICH WILL FRESSEN!!! [Я хочу жрать] – скандирует Фриц так, что изба трясётся, и в такт дубасит сапогом об пол в опасной близости от моей головы. Так… – вяло думаю я. – Essen – это кушать… А fressen тогда что? Без меня что ли не сходит?.. Б****!! Вот нутром же чуял! Что по башке он мне въ**ёт сапогом своим сраным, фашист херов!!! С воплем подхватываюсь и кидаюсь выдирать у немца из рук сапог, дабы таковой ему скормить. Оказываюсь опрокинутым обратно на пол и больно стукнутым об оный. Надо мной возникает физиономия Фрица – если верить девушкам, то милая улыбающаяся мордашка с очаровательными голубыми глазами, только чуть попорченная шрамами. Как можно обладать таким искажённым мировосприятием?! По мне так, премерзкая белобрысая «арийская» рожа, паскудно скалящаяся, которую только шрамы слегка и украшают… - Essen, Rus, essen! Schnell!! [Кушать, Рус, кушать! Быстро!!] Встафай!! – кричит фашист и бесцеремонно трясёт меня за плечи, стукая безвольно мотающейся сонной головой об пол. Вы, наверное, подумали, что я в плену у этих выродков, и они меня мучают. Так вот неправда! Это Фриц у нас пленный. Но он меня мучает!! Товарищ старший лейтенант, всеми уважаемый разумный пожилой мужчина, совершил на днях дурацкий поступок, за который я буду ему «благодарен» до конца жизни – моей или Фрицевой. А именно – поручил мне «присматривать за пленным», чёрт бы его подрал!! А это значит – ночевать в непосредственной близости от этого по-немецки трендящего ящика, водить его кушать и в туалет, смотреть, чтобы он не покончил с собой и чтобы с ним не расправились наши, обучать по возможности русскому языку, ну и так далее… На деле всё гораздо прозаичнее: ночью я пытаюсь заснуть несмотря на Фрица, который явная «сова» и очень любит поговорить перед сном, а днём он повсюду таскает меня за собой и учит немецкому языку, время от времени поколачивая, а я смотрю, чтобы он никого не убил, не искалечил, не довёл до самоубийства и не нанёс Красной Армии слишком тяжёлых материальных убытков… - ICH – WILL – FRESSEN!!!! Делать нечего, я с утробным скрипом выкапываюсь из-под теплой шинели и, тихо матерясь и проклиная весь мир, веду пленного завтракать. Чертов фашист топает сзади и жизнерадостно повторяет за мной русские матерные выражения, комбинируя их на разные лады. Получается у него забавно, но очень уж калечно, и в результате к полевой кухне мы подкатываемся, удерживая друг друга от падений в окопы и хохоча как два психа, а не как пленный немец и советский конвоир, мечтающий его убить.... Fortsetzung folgt! ~[- - -]~
Hauptman: Фриц пишет: Делать нечего, я с утробным скрипом выкапываюсь из-под теплой шинели и, тихо матерясь и проклиная весь мир, веду пленного завтракать. Он с пленным под шинелькой то лежал?...
Фриц: Нееее, это Рус под шинелькой, а Фриц вокруг носился. Они друг друга так близко и пяти секунд бы не выдержали, оплевались бы с ног до головы и подрались...
Hauptman: Тогда рус правильно лежал. Настоящий рус спал бы и ему все по барабану - кто там стонет, кто там прыгает...
Фриц: Цветочкин - натура чуткая, он от любого шума легко просыпается! (вот у Ельфа можно спросить) А попробуй не проснись, когда сапогом по башке-то!
Фриц: Очередь с котелками, вытянувшаяся до полевой кухни от самых блиндажей, впрочем, изрядно остужает наш пыл: она зябкая, невыспавшаяся и жутко неприветливая… Фриц, мигом заскучав, решает внести нотку творчества: отбирает у меня столовый прибор и начинает выстукивать двумя ложками по котелку фашистский гимн. Никто не оценивает это по достоинству, и на нас сначала устремляются негодующие взгляды, а затем сыплются возмущенные оклики и требования «заткнуть фашиста или, там, прибить». - Фриц, прекрати… – прошу я под гневными взглядами толпы. Фашист смотрит на меня крайне злорадно и, паскудно ухмыляясь, продолжает грохотать по котелку ещё громче. Мне остаётся только пожать плечами и виновато улыбаться: попробовали бы они сами у Фрица что-нибудь отобрать… Но чем разрешается конфликт между жизнерадостным немецким барабанщиком-любителем и целой очередью раздражённых советских солдат, увидеть мне не суждено: на горизонте, из-за поворота пыльной дороги на синем велосипеде вдруг появляется Он… Я вижу Его, сердце моё бешено подпрыгивает, и я, не глядя ткнув Фрицу в грудь свой котелок, бросаюсь через окопы и траншеи прямо к дороге, к Нему, вопя и размахивая руками. Я не видел Его целых три дня, но сейчас мои муки окончены! Это Он – почтальон, который конечно же привёз мне письмо от моей любимой Иришки!!! Этот чудесный старичок в очках, привозящий в нашу роту каждый раз столько радости, при виде меня почему-то разворачивается и быстро-быстро едет обратно. - Стойте!! Куда же Вы?! – ору я и, выбежав на дорогу, бросаюсь за велосипедом. Панически оглядываясь через плечо, почтальон крутит педали так, будто за ним гонится наш юный белобрысый немецко-фашистский монстр с гранатомётом на плече. Неужели это из-за того, что я в прошлый раз уронил его очки и распотрошил сумку с письмами, ища то, что от Иришки? Так это же случайно… Я очень волновался! - Стойте!! Это же я – Цветочкин! Мне письмо от Иришки должно быть! Отдайте пожалуйста!! – я воплю на бегу, как резаный, задыхаюсь, но всё равно не теряю безумной, отчаянной, ускользающей надежды догнать велосипед… В конце концов под ноги мне попадается камень, и погоня бесславно завершается разбитыми ладонями и злорадным хихиканьем почтальона, скрывающегося вдали.
Ельф: Йа в полном улёте! Выкладывай ФСЁ!!!!!!! (уж я то знаю, сколько их у тебя скопилось в реале....... )
Ельф: (про глазки в пол, патлы на рожу и выражение абсолютной придурковатой покорности на лице выложить не забудь))))))
Фриц: Фсё будет, Русхен!
Фриц: Когда я вернулся, раздача уже давно закончилась, только одинокий чёрный силуэт на фоне рассветного неба сидел на цистерне полевой кухни рядом с нашими котелками и уныло стукал поварским черпаком то по одному, то по другому, напевая себе под нос марш Эсэс. Наверное, у меня был очень несчастный вид, потому что немец посмотрел на меня и тактично промолчал, что с его стороны очень странно. - А где повар? – спрашиваю я, заметив черпак в руке Фрица. - Пошоль шестерить. - Куда пошоль? Тьфу, то есть пошёл… - Zu Starpjor шестерить, – беззаботно пояснил немец и звонко бабахнул черпаком по металлическому боку цистерны. Боже мой, повар пошёл жаловаться на Фрица старлею… Что этот фашист успел без меня натворить?.. Стоит на минуту отлучиться – и он уже отобрал у повара черпак, всех разогнал и взобрался, аки царь и бог, на цистерну, в которой нам кашу возят. - Эй! – вспоминаю я о главном. – А где моя порция? - Фикинуль, – лаконично отвечает Фриц, и у меня душа переворачивается от ужасной догадки. - Что?? Ты выкинул мою еду?... – Я даже сам не узнал свой голос, это просто сиплый шёпот какой-то… - Она фоняйль, – с очаровательно невинным видом пожимает плечами немец. Я взрываюсь и выхватываю из его рук котелок с прилипшими к стенкам остатками тушеной капусты. - Ну ты и мерзавец сволочной, мать твою!! Чтоб ты сдох, фашистский подонок!!! Ты!!! Да ты!.. Ты выбросил мою тушеную капусту, и это было единственное, что я сегодня мог съесть!!!!! - Но она фоняйль! – как ребёнку, принимается втолковывать мне Фриц, и это меня добивает. - ТЫ ДУМАЕШЬ НОРМАЛЬНЫЙ СОВЕТСКИЙ СОЛДАТ НЕ БУДЕТ ЕСТЬ ТУШЕНУЮ КАПУСТУ ТОЛЬКО ПОТОМУ ЧТО ПО МНЕНИЮ ГРЁБАНОГО НЕМЦА ОНА ВОНЯЕТ?!!!! Я с воплем швыряю фашисту в рожу котелок и бросаюсь на него с кулаками. Перевернув цистерну, мы летим кувырком на землю и катимся куда-то вниз. В процессе бешеного кручёного полёта в тартарары я то и дело оказываюсь под стокилограммовым немецким амбалом, вывихиваю плечи, разбиваю нос, почти что отрываю от вражеского рукава повязку со свастикой и, кажется, Фриц ломает мне кулаком несколько рёбер… С дружным воплем мы падаем на дно воронки, и я только успеваю обрадоваться, что оказался сверху, как на голову мне обрушивается что-то огромное и металлическое, и я теряю сознание.
Ельф: Да это же просто жесткач какой-то!.. а где про патлы?... Эх ты, "всё будет", "всё будет".....
Hauptman: а кто кому на рожу патлы выложит? как интересно...
Ельф: Патлы?... На... рожу?... Гер Гауптман, но ведь это же... неуместно как-то.....
Фриц: Ельф Имейте терпение, herr Zvetotschkin Hauptman Русу не терпитцо увидеть тут анекдот про патлы на рожу (свои, рыжие, патлы - на свою же, эльфячью, рожу), но имхо всему свой черёд!
Фриц: Фашист ржёт. Он снова ржёт. Он страшно противно ржёт!! Я очень хочу подняться и попросить его не ржать так страшно, как вдруг понимаю, что у меня просто ужасно болит голова, и попутно удивляюсь, почему я лежу, ведь сейчас утро, и я только недавно поднялся. - Боже мой, бедный Цветочкин… – слышу я голос Кати. – Хорошо, что хоть цистерна была пустая и не углом упала! И ты его спас? - Виташтшиль, – старательно выговаривает мерзкий голос Фрица, от которого голова начинает болеть ещё сильнее. – Мы в… Trichter [воронка]… э-э… яма! В яме упаль. Рус на мной, на Рус – циштерн! Вот. - Целая катастрофа! – ужасается Катя. – Но ты такой молодец, я не ожидала от тебя… Я лежу с закрытыми глазами, потому что их даже открыть будет больно, но я точно знаю, что Фриц сейчас скалится на все тридцать два! - Постой-ка! Ты не ранен? - Не сильно, – лицемерно скромничает фашист. Вот зараза, умеет ведь по-русски говорить хоть как, а со мной всё по-немецки да по-немецки, достал уже, скоро и я буду гергекать, как немчура. Слышится негромкий шорох, я не выдерживаю мук неизвестности и открываю глаза. Очень сосредоточенная Катя держит лапищу Фрица своей ладошкой и обрабатывает ему йодом разбитые костяшки пальцев, а он сидит с таким обалденно счастливым видом, что меня чуть не разбирает предательский смех. - Надеюсь, ты хоть не дуешься за то, что я стукнула тебя вчера автоматом? – сварливо осведомляется Катя с таким наездом, будто автоматом стукнули её. Но я знаю эту милую девушку ещё с первого курса МедУнивера; на её языке это значит "Боже мой, солнышко, прости пожалуйста…" Фриц очаровательно улыбается и мотает белобрысой башкой, заявив, что автомат есть хня, пулемётом больнее. - Вот и отлично, терпеть не могу чтобы дулись! – радуется Катя. – Но посмотреть всё равно надо, вдруг я тебе проломила череп. Я снова еле удерживаюсь от совсем уж неприличного для умирающего солдата ржания; впрочем, Фриц отлично обходился всё это время без мозга, что ему какие-то там сутки походить с проломленным черепом… Катя тем временем осматривает на предмет смертельных повреждений непробиваемую башку фашиста, треплет его по белобрысой макушке и принимается хлопотать над его бровью, об которую я расквасил нос. - А свастики свои сам иди пришивай!! – преувеличенно строго восклицает Катя через несколько минут. Я уже не смотрю, но просто уверен, что она, смущённая недавней заботой о пленном немце, выталкивает его сейчас из блиндажа хорошо если не пинками. Вряд ли Фриц набрался нахальства попросить Катю пришить потрёпанную мной свастику, но надо же на него разозлиться хоть за что-то! - Яволь свастика пришивайль!! – радостно кричит фашистяра и вылетает из блиндажа на крыльях счастья, бессовестно покинув своего конвоира лежать на медицинской койке с разбитой головой.
Ельф: Фриц пишет: - Яволь свастика пришивайль!! – радостно кричит фашистяра и вылетает из блиндажа на крыльях счастья, бессовестно покинув своего конвоира лежать на медицинской койке с разбитой головой. А молодого-о-о-о конвои-ира.. несли с разбитой головой!.... (Ельф поёт, картинно заламывая руки и жутко фальшивя)
Hauptman: Фриц пишет: Фриц очаровательно улыбается и мотает белобрысой башкой, заявив, что автомат есть хня, пулемётом больнее. думая, "вот придет время..."
Hauptman: Фриц пишет: Вряд ли Фриц набрался нахальства попросить Катю пришить потрёпанную мной свастику, но надо же на него разозлиться хоть за что-то! - Яволь свастика пришивайль!! – радостно кричит фашистяра и вылетает из блиндажа на крыльях счастья, бессовестно покинув своего конвоира лежать на медицинской койке с разбитой головой. А вот за это в Советском Союзе - расстрел на месте, и если не исполнено - тот кто это слышал и не расстрелял - предатель!!
Ельф: то есть мне надо было расстрелять Катьку и фашиста, а потом с пеной у рта доказывать воен-врачу и товарищу старшему лейтенанту, что военная медсестра была уличена мной в предательстве Советского Союза, а ценный пленный убит при попытке пришить к мундиру оторвавшуюся свастику?... хм.. не знаю, но по-моему лучше просто сделать вид, что никто ничего не слышал!
Hauptman: Ельф пишет: сделать вид, что никто ничего не слышал! Укрывательство (расстрел) Ельф пишет: а потом с пеной у рта доказывать просто "Доложить" и получить медаль А.. забыл.. Ельф пишет: ценный пленный убит при попытке пришить к мундиру оторвавшуюся свастику? нет, "Катька убита, будучи по малодушию и слабости, не позволительной на фронте, соблазнена подлым фашистом на восхваление вражеских символов, путем пришивания, а не втаптывания и сжигания, а фашист - за саботаж и распространение вредной идеологии"
Ельф: Hauptman пишет: "Катька убита, будучи по малодушию и слабости Копай глубже) Любовь......
Фриц: Hauptman пишет: соблазнена подлым фашистом на восхваление вражеских символов, путем пришивания, а не втаптывания и сжигания, а фашист - за саботаж и распространение вредной идеологии Вот это формулирофка! Как загнуль, как загнуль-то, а!! Йа полчаса переводить пришлось Так Кацхен нихтс не пришила, фриц даже предлагать не осмелился, ибо вдруг действительно сожжёт и втопчет, а свастика нарукавная всего одна, и запасную в сложившихся условиях раздобыть проблематично... Так что лучше самому втихаря где-нидь сесть и тихо-мирно-косо-криво-как-получитцо пришить... Ельф пишет: (Ельф поёт, картинно заламывая руки и жутко фальшивя) Ельф! Не пой хоть в госпитале, подумай о других раненых, ведь помрут же!! Не говоря уже о том, что дисциплина помнить не помешает... Ельф Правильная, зрелая, установившаяся позиция насчёт фрица: "делать вид, что не видишь и не слышишь". Так всем лучше, и нервы целее
Hauptman: Фриц пишет: Так что лучше самому втихаря где-нидь сесть - он и "сядет" по идее.. Фриц пишет: тихо-мирно-косо-криво-как-получитцо пришить... и его, скоре всего именно за это пришьют..
Фриц: Ну вот, снова ценного пленного пытаютцо посадить и пришить! А он никого не трогает, сидит одёжку свою починяет....
Hauptman: "починяет" - крест пришивает если б дырку зашивал - базара нет А если б на глазах совецких солдат с криком "Гилер капут" крест нациковский еще втоптал в землю - цены бы парню не было - герой и сподвижник Телля. а так че - просто фриц недорезанный..
Фриц: - Amantes amentes [Влюблённые – безумные], – произношу я на латыни, и Катя вздрагивает, обернувшись, и вспыхивает. - Что?! И вовсе нет!!! Ну вот, теперь добивать придется… Я гордо молчу: я ведь умирающий. И вдруг, в как-то резко наступившей тишине, слышу тихие всхлипывания… О господи, какой ужас! Она же плачет!! Подбежать, обнять, успокоить! Я подскакиваю на кровати, но прежде чем у меня закружилась разбитая голова и я упал сам, Катя набросилась на меня и толкнула обратно. Села рядом и отвернулась, сердито сопя и вытирая слёзы. - Ты… ты чего, Катька? - Ничего! Ну мне-то можно рассказать, кому как не мне… Мы же как брат с сестрой, мы за одной партой сидели, она моей Иришки лучшая подруга, она умеет даже с моим мерзким братцем общий язык найти… - Почему… – всхлипывает вдруг Катя. – Почему всё так? Зачем он притащился? Надо было сразу выгнать его, как только тебя на кровать положили! - Ты о чём? - О тебе, знаешь ли!!! Умник!.. Катя помолчала несколько секунд, чтобы я имел возможность проникнуться осознанием собственной тупости. - Я его ненавижу, зачем только я вообще дотрагивалась до него?! – глухо проговорила Катя, стискивая что-то в руках. Я глянул – это была чёрная немецкая перчатка с обрезанными пальцами… – Чтобы мучаться после, да? Он мерзкий проститут!! К тому же пленный фашист! Я видела, как он с двумя бабами из штаба хиханьки-хаханьки разводил… Урод!.. Какого хрена он ко мне лезет, лыбится всем подряд и мне тоже… Думает, я такая же, как эти шлюхи две? Ненавижу… Тварь поганая, нацист… Перестрелять их всех, «ценный пленный», блин!.. Я просто поразился, как она набросилась на Фрица, и тут же понял: влюбилась… - Ка-а-атька… Ну чего ты, это ведь всё неправда! Я же знаю его, я конвоир, я с ним постоянно рядом! Вовсе он не проститут, а от тех двух… э-э… милых дам из штаба он убегает, едва их голоса услышав! Его однажды даже чуть не пристрелили, когда он так улепётывал со всех ног, а я его догнать пытался: Корякин подумал, что Фриц в Германию припустил… И ни к кому он не лезет, это я тебе поклясться могу. - Да мне плевать!!. …Что, правда, что ли?.. И заплаканное личико Кати озарилось тенью немножко обиженной, немножко злобненькой, но всё же улыбки… - Und wo ist mein Handschuh?.. [А где моя перчатка?] – послышалось на улице. Катя покраснела и отбросила от себя перчатку, будто та обожгла ей руки. - Я отнесу ему? – спросил я, протягивая руку к перчатке. - Нет! То есть… я… Да забирай ты эту мерзость немецкую!! - Ты про Фрица? - Про перчатку!! – прорычала Катя и побежала куда-то вглубь госпиталя. Я мог бы, конечно, сказать ей о том, что Фриц только про неё мне и трендит на своём калечном русском, а если не хватает слов, то и по-немецки, но всё равно про неё: «Katja, Katzchen, so schön, so nett»… Я мог бы сказать! Но я же не бабка-сводница… Пусть сами разбираются, так интереснее. А вот оправдать оклеветанного, обвинённого в проститутстве друга – это был мой святой долг!! Что??!! Я сказал про пленного фашиста «друг»?!! Куда катится этот мир…
Hauptman: Небось, поспорили - кому постирать
Ельф: Фриц Классный отрывок! Очень всё живо написано. Люблю, когда столько разных эмоций!..
Фриц: Hauptman Ну, перед советскими солдатами "Гитлер капут" покричать и по деталям одёжки своей потоптаться - не то что в Гитлера выстрелить, в Почётном Карауде стоя! Фриц просто считал бы такое поведение перед тринадцатой ротой - подлизыванием. А он никогда не искал специально ничьего признания, расположения и симпатии. Молодой очень и вредный! Ага! Спорили, кому постирать! Какая идиллия)) Чтоб фрицу - такому всеми нелюбимому - ещё и перчатку стирали (только одну, в порядке утончённого стёба)?? А она между прочим чистая... Ельф Вааааа, пасиб))) Это самое неприкольное из приколов; дальше, как ты знаешь, будет только прикольнее!
Фриц: - Рус, ты есть псих. Был йа бы ты, не лез бы к йа драться… – грустно сообщил мне Фриц на своем калечном русском. - Спасибо, дружище, вовремя предупредил! – кисло улыбнулся я и шмыгнул разбитым носом. – Только ты того… не мог бы мне это… еды какой-нибудь принести, а? Раз уж ту выбросил, фашист хренов… Фриц странно на меня посмотрел, сказал "яволь" и ушел. Вернулся он очень скоро, держа в вытянутых руках мой котелок, полный тушеной капусты. - Hier [вот]. Твоё еда… - Фриц!!! Спасибо, фашистяра!! Ты самый лучший немец в нашей роте!! Я почти обожал его в этот момент!! С диким голодным блеском в глазах я схватил котелок и принялся есть холодную капусту прямо руками, под внимательным, каким-то даже экспериментаторским взглядом фашистского нелюдя. Я был абсолютно счастлив первые полминуты… Пока до моего разбитого носа не достучались наконец те кошмарные миазмы, которые источала капуста! Меня замутило, но не мог же я признать перед фашистом, что он был прав и что советских солдат кормят дерьмом! Прямо даже за Родину обидно!.. Я мужественно сражался со своим протестующим желудком ещё несколько бесконечных минут, задерживая дыхание и стараясь глотать эту слизкую гадость не жуя. Но природа оказалась сильнее, и я сдался: не глядя на мерзкого фашиста, бессильно оттолкнул котелок… Во избежание ещё большего конфуза, мне пришлось поспешно зажать рот руками: я давился последней порцией капусты, которая никак не хотела проглатываться, да ещё и манила к себе те, что уже съедены. - Фриц, извини, но я больше не могу… Она действительно ужасно пахнет!.. Немец добродушно ухмыльнулся и ногой отпихнул котелок с остатками светло-коричневой дряни от себя подальше. - Где ты её взял, фашист? – простонал я, весь зеленый, зажимая рот ладонью. - Зобраль. - О боже… У кого ты её забраль? - Где викинуль, там и зобраль! В руссишес вассерклозет. Несколько секунд я молча соображал, проникаясь мыслью о том, что только что наелся тушеной капусты, которую фашист моим котелком выгреб из дерьма в сортире. А потом… Надеюсь, вы меня не сильно осудите за то, что я сделал. Я просто нагнулся с кровати в сторону и извергнул всё съеденное на фашистского гада. И тогда уже со спокойной совестью потерял сознание. Ну разве не отморозок наш Фриц, ну честное слово?.. …Этот руссишес швайн сказаль "принеси еду ту выбросиль, фашист хренов". Йа принеси, а он йа заблеваль на мои черных брюки и в чистыми сапоги. И сказать теперь, что Рус не есть отморозок!!
Ельф: что-то мне поплохело....
Фриц: С чего бы, Рус??
Ельф: В следующий раз руководствуйся мозгом, Фашыст, а не своим крутым знанием грамматики русского языка!..
Фриц: Оооооо, если б йа фсегда руководствофальсь только своим мозгом, фсем вокруг приходилось бы гораздо хуже!
Фриц: Немец опустил взгляд на свои брюки и сапоги, медленно приобретая зеленоватую расцветку. Его брови отчаянно изломались, в глазах застыло непередаваемое словами чувство, а рот, подрагивая, пополз на сторону, по мере того, как мерзкая жижа пропитывалась сквозь плотную ткань к коже. Фриц схватился за горло и медленно поднялся с самодельной табуретки. Слизкая блевотина с кусочками тушеной капусты стекала по черным форменным брюкам и блестящим подкованным сапогам. Фриц двумя пальцами оттянул колошвины, как воспитанная девочка платьице в реверансе, оценил весь ужас ситуации. Представил себе, как будет тащиться через всю воинскую часть босиком, облачённый в мундир, фуражку и трусы, неся на вытянутых руках заблёванные шмотки и жалобно стеная: «Шайзэ, шайзэ… о-о-о, шайзэ!..» Посмотрел на бесчувственное тело Руса, имевшее вполне довольный собой вид. Издал невнятный хрип и рванул из-за спины "шмайссер". Пару секунд фашист дрожащими руками целился в лохматую рыжую голову своего конвоира, а затем плюнул и отбросил автомат в угол. "Тшють не забыль, что йа ДОБРЫЙ… Ничего, потом пристрелю…"
Ельф: Круто!! )))))))))))))
Фриц: Пасиб)) Главное - Рус жыфф)))
Фриц: Очередной наряд вне очереди у Руса: дежурство по кухне. - Фри-и-иц, кто тебя сюда привёл? И за что он меня так ненавидит?.. - Сам пришоль! – жизнерадостно объявляет фашист. Рус вздыхает и отворачивается к чану с грязными котелками, твердо решив игнорировать немецкого поганца, что бы тот ни вытворял. Прошло пять минут. Фриц носится по кухне и кричит, что и то воняйль, и это воняйль, и таскает за собой вонючие вещи, дабы выбросить. Рус бегает за ним и отбирает всё обратно, крича в истерике, что вовсе ничего не воняет, и не твое дело, фашист поганый, и что ты вообще в этом понимаешь. - Вот что действительно воняет, вот!! Ясно тебе, немчура?!! – орёт взбешённый Рус, тряся перед физиономией Фрица портянкой. Фашист зеленеет, с воплем выхватывает у Руса эту кошмарную тряпку, отшвыривает подальше. Портянка попадает в котел с варевом… - А-а-а! Чёрт!! Химическая атака!!! Русский и немец, матерясь и кашляя, выбегают из клубов убийственного пара, падают в окоп, их дружно тошнит. Между приступами рвоты Фриц грязно ругается, спрягая на все корки "ванютши руссише кюхэ", а Рус пытается донести до его разума, что один парень у плиты – ещё куда ни шло, но два - это уже техногенная катастрофа…
Ельф: Фриц Круто, как всегда!Весело и прикольно;)))
Фриц: Ваааааааа, пасиб))) Эт - один из моих любимых приколов Посмотрим, как все остальные заценят))
fatman: А меня не улыбнуло(((
Фриц: Наверное, грустно стало, что столько еды портянкой испорчено!!
Фриц: Как Фрица учили с.. ...русским понятиям! - Срать – это, брат, такое дело – одному ну никак нельзя! – проникновенно объяснял Каскевич. – Как соберёшься, непременно кого-нибудь с собой зови, один даже не пытайся! - Так что есть – "срать"?? – допытывался заинтригованный немец. - Ну, срать – это срать! Чего тут объяснять-то? Каждый знает! Стыдно такое даже спрашивать. А тебе, фашист, только одно надо уяснить: срать почаще надо. Иначе.. Очень плохо иначе будет! – грозно и таинственно, аки древний пророк, заключил Каскевич, подняв перст к небу. * * * - Рус! – пленный немец подергал конвоира за рукав и, отвлёкши его внимание от заточки карандаша, заговорщицки огляделся и таинственным шёпотом вопросил: – А когда мы будем срать?? - Чего?? – офигел Рус, вытаращив глаза, но тут же волевым усилием взял себя в руки: приколоться с фашиста было святым делом, и дело сие требовало полной серьёзности. – Ясное дело, когда: как всегда, в согласии с распорядком – по команде! Фриц успокоился на несколько минут, потом снова заволновался, повертелся в разные стороны, высматривая старлея, и ткнул Руса в бок: - Рус! Где есть команд?? Пора срать! - Не пора! Много ты понимаешь… Товарищу старшему лейтенанту лучше знать. Жди команду, сказано же тебе, фашист! - Такой команд не быфайль! – заспорил Фриц. - Бывает, просто редко. Ты пока не слышал. Вот выстраиваемся все в шеренгу, старлей выходит перед строем и ка-ак гаркнет: "Ррота, срррать!!"... - Команд редко! – возопил Фриц, не заценив прикола. – А срать часто!! Рус! Когда мы будем срать??! Конвоир сжалился, услышав это неподдельное отчаянье и панику в голосе пленного, и подумал, что нелады с желудочно-кишечным трактом бывают у всех, и нехорошо так издеваться над человеком, даже если это фашистский нелюдь. - В индивидуальном порядке и только сегодня – я лично разрешаю тебе срать без команды высшего руководства! Фашист остался стоять на месте, нервно притопывая носком сапога и испепеляя конвоира гневным взглядом. - Рус, пора срать. Цветочкин поднял глаза от письма Иришке, которое уже достал из вещмешка и собрался дописывать, и похлопал ими. - Так иди, что я тебя, держу что ли? Фриц надулся и помолчал ещё несколько секунд. - Рус! Когда мы будем срать?? - Да хоть сейчас! Иди ты с глаз моих долой, разрешил же.. Конвоир снова взялся за письмо, и вдруг подскочил от тычка подкованным сапогом под зад. Немец стоял над душой, глядя сверху вниз требовательно и строго. - Рус, встафайль! Шли срать. - Ну уж нет, туда – один! – праведно возмутился конвоир. – Хватит того, что я жрать тебя вожу по сто раз на день, ценный пленный, блин, разбаловал совсем… - Один никак!! Рус! Будем срать! - Да блин, ты чего, охренел, фашист? Не хочу я!! Оставь меня в покое, на кой я тебе там сдался?! Фриц замолчал, раздумывая, в каком смысле Рус решил ему сдаться и как переводится короткое слово «кой»; так и не придумал и, не умея больше ничего толкового сказать по-русски на актуальную тему, снова с тихим отчаяньем воззвал: - Рус.. когда мы будем срать?.. Эти препирания продолжались девятнадцать минут – ровно на столько хватило ангельского терпения Руса, которому тупая до неприличия фраза немецкого поганца с каждым разом, начиная с десятого, казалась всё менее и менее смешной. Если честно, Рус просто хотел увидеть, как фашист не выдержит и, наплевав на свои дурацкие капризы, схватится за зад и убежит один в срочном порядке. Но переупрямить Фрица было чем-то из области ненаучной фантастики, и первым не выдержал Рус. - Ладно. Всё. Уговорил. Достал. Ты, бл*, кого угодно достанешь, фашист хренов! Всё. Хорошо. Пошли срать. Взбешённый Рус ухватил Фрица за рукав и потащил к солдатскому сортиру. - Затшем сюда? – удивился фашист, глядя на дощатую дверь с прорезанным вверху для вентиляции сердечком, как немецкий баран на новые советские ворота. - Заходи-заходи! – подбодрил Рус. – Целый день ведь страждешь. - Штрайде.. ш.. - задумчиво повторил Фриц новое слово, в меру своих полиглотских способностей. Зашел в нужник, оберегая подкованные немецкие сапоги от русских отходов жизнедеятельности, с любопытством покосился на белых опарышей в коричневом месиве, видневшемся сквозь щели в полу. - Und was machen? [и что делать?] - Можешь дверь закрыть, я тебе доверяю. И штаны снимай! Dummkopf… Как фашист вытаращил свои ясные, как небо, арийские глазки – это надо было видеть! - Штаны.. снимайль??? - А чё, так что ли срать собираешься? – расхохотался Рус. - Срать.. штаны снимайль? – засомневался фашист. - Ну да, конечно снимайль! Все русские люди снимают… – уже икая от смеха, пытался сохранять серьёзный тон конвоир. – Горе ты луковое, немчура дурная… Аль в брюки свои эсэсовские насрать собрался?? Фриц мучительно соображал, уставившись в одну точку и лихорадочно перебирая в голове весь свой небогатый запас русских слов, силясь допетрить, что сия ситуация долженствует означать. - Срать.. в брюки?? – по-деловому уточнил Фриц. - Ты что?! Сдурел совсем?! Не вздумай, дебил! Найн, найн!! – замахал руками Рус, весь красный, уже рыдающий от хохота в три ручья. – Вонять же будешь!! - Срать – брюки воняйль?!! – уж совсем как-то недобро и даже грозно вопросил фашист. - Ну.. Ааааа-ххха-ха-ха-ха-ха!!!.. ну.. ну ещё бы!!.. - Ааааа, Scheiße!! – в гневе взревел Фриц и вихрем вылетел из нужника, сбив конвоира с ног. - Ну да.. ясное дело, что.. шайзэ.. а чего так беситься-то?.. Боже мой.. ка.. какой.. идиот… – простонал вслед обессилевший от хохота Рус и, как раздавленный жук, поскреб ногами по земле, даже не пытаясь подняться. Р.S. - Мать честная… Во прикол... – икал и захлебывался истерическим смехом Каскевич, прижимая к здоровенному фингалу металлическую ложку и хлюпая разбитым носом. – Повелся же, повелся фашист!! Полчаса Цветочкина мурыжил: "Когда мы будем срать? Когда мы будем срать?"!! Ха-ха-ха-ха… Я б сейчас недельный паёк отдал только за то, чтобы ещё раз такой прикол провернуть… Только на этот раз он бы Цветочкина не срать водил, нет! Я б ему, фашисту, объяснил деликатно: понимаешь, Фриц, **аться – это такое дело, одному ну никак нельзя!.. Р.Р.S. - Так это Каскевич?! Гад!! Чему он мне тут пленного учит?! Мало Фриц ему ввалил, надо было ногами, да по почкам, по почкам!! - Рус! А когда мы будем.. - !!!НИКОГДА-А-А-А-А-А!!!
Ельф: Блин, до сих пор ржу до слёз... И ведь не в первый раз читаю, и тупо как всегда... Но так цепляет, как представлю эту ситуацию)))))))))))))))))
Hauptman: обосраться про войну...
Фриц: Обосраться? Про войну?? Was bedeutet das???
Hauptman: - Кто подбил танк? - Я! - Так это ж наш танк!!! - Ya! Ya!
Фриц: Да уж, и такое бывало)))
Ельф: Hauptman Фриц Пиши ещё, ржать не с чего)))))
Фриц: Ельф Ржать не с чего - это серьёзно!! Эт мы ща исправляйт!!! - Эй, фашист! Не видел старлея? Фриц (почти не секущий на данном этапе по-русски), с серьёзным видом: - Товарищ Штарпёр по важные дела отправился в жопу! Русские: дико ржут. Немец: - Вот ржут ведь, ржут! А по какому хрену ржут?! Неужели у меня такой жуткие акцент... * * * На пьянке. - Mir ist ubel... [мне плохо] - Фриц, вассерклозет там! Немец, шатаясь, уходит. Рус опомнился, в ужасе: - Фри-и-иц!! Сто-ой!!! Там старлей!!!! Но Фриц уже не слышит. ...Старлей сидит на толчке, опустив чело долу, читает газету; заваливается никакущий фашист, блюёт ему на голову.
Ельф: Второй понравился больше)))))))))))))
полная версия страницы